Форум » Фанфикшн » Советуем, что читать » Ответить
Советуем, что читать
Нася: Что вы можете посоветовать поситать из фанфиков о Гарри Поттере?
Ответов - 82, стр:
1 2 3 All
Нася: German Фанфики-это истории по мотивам какого-либо произведения(в данном случаи Гарри Поттера), которые создаются фанатами.А ссылки на книги нужно просить в теме книги о Гарри Поттере.
fog: Вы читали произведение "Дети против Волшебников" ?? Написал - Никос Зервас... Я эту книгу купил , не пожалел )) Вообще классная книга, просто COOL )) Поищите , советую..
Нася: fog Попробуем найти
Hermy: А мне больше нравятся фанфики про Крама и Гермиону.У меня есть один,который мне понравился,если хотите могу скинуть,но он с откровенными сценами
glo: Hermy ну всё равно давай!
Hermy: ЧАСТЬ 1. ПЫТКА «Он опять это делает…» Захлопнув книжку, Гермиона с легким ударом положила ее на стол, чувствуя, как внутри клокочет гнев. - Все в порядке? - Да, Невилль, все нормально, - как можно любезней ответила девушка и резко встала. – Я сейчас подойду. Хочу найти одну книгу… «Ну что ж, предлог был ничуть не хуже любого другого», - мрачно подумала она и споткнулась, услышав за спиной противное хихиканье. Чудом удержав равновесие и не растянувшись на каменном полу библиотеки, Гермиона вскинула подбородок и посмотрела в сторону кучки девиц, явно считающих, что «храм знаний» это не более, чем комната для посиделок кружка «посплетничаем о насущном»! - Какая неуклюжая, - раздалось со стороны и гриффиндорка почувствовала, как в ней закипает бешенство. – И вы только посмотрите на эти ее жуткие волосы! - С меня хватит! – прорычала она сквозь стиснутые зубы и собралась было высказать этим глупым курицам то, что думала о них, но передумала, вновь почувствовав, как «он смотрит». Мысленно чертыхнувшись, Гермиона поспешила в бесконечные ряды стеллажей, где могла спрятаться от любой неприятности. Только здесь она чувствовала себя уверенно… Это началось месяц назад, когда стало известно, что Гарри участвует в Тремудром Турнире. Вот уж кто меньше всего мог ожидать этого, так это именно он. Во-первых, потому что не проходил по возрасту, во-вторых – не подавал заявку, а в третьих… Да зачем в третьих, когда и первых двух пунктов было достаточно?! Соперниками Гарри были более опытные волшебники и Гермиона не могла представить, как он сможет продержаться на должном уровне! Седрик Диггори, Флер Делакур и Виктор Крам. Седрик знал лишь то, что преподавали в Хогвартсе, то есть ровно столько же, сколько и сама Гермиона. А Флер… В общем, глядя на нее возникали сомнения, что она уделяет учебе достаточно времени. Насчет последнего участника турнира гриффиндорка сомневалась больше всего. Все в Хогвартсе знали, откуда приехали Дурмштангцы, точнее из какой школы. Рон говорил, что, помимо спортивных достижений, Виктор Крам еще и очень умный, а значит, по рассуждениям гриффиндорки, он хорошо знал темную магию, которая не была шуточной и подразумевала постоянную тренировку и практику. А Гарри… Он же только и может, что Патронуса вызвать… Нет, Гермиона не спорила, что Поттер молодец, но ведь по большей части все его удивительные спасения были чистой воды случайностью… Откуда-то со стороны вновь послышалось хихиканье и Гермиона невольно фыркнула, вновь вернувшись с небес на землю. Размышления о турнире сменились мрачными мыслями о предмете обсуждения этих глупых девиц. - Ненормальные! И что они нашли в нем! Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, по чью душу ржут эти придурошные! Ну, конечно же, Великий Виктор Крам! - Да что ему вообще понадобилось в библиотеке. Он и читать-то, верно, не умеет, - злобно прошипела гриффиндорка и с такой силой задвинула на полку книгу, что та взвизгнула. - Почему же, умею, – раздался за спиной приглушенный голос и Гермиона резко обернулась. Виктор Крам, герой турнира, величайший ловец волшебного мира, чтоб ему неладно было! Он смотрел так, словно Гермиона была врагом человечества и заслуживала смерти. Тяжелый, хмурый взгляд таил в себе нечто неприятное, а голос был сдержан и холоден. - Хотя, возможно, не так хорошо и много, как ты. Чего же еще можно ожидать от игрока в квиддитч, верно? Необязательно было быть Гермионой Гренжер, чтобы понять, что имел в виду болгарин. Проще говоря, гриффиндорка унизила Виктора, намекнув на его полную тупость, и он это, при всем своем тугодумии, очень хорошо понял. Однако, насколько бы глуп он не был, его английский оказался довольно сносным. Во всяком случае, понять болгарина было можно, а вот ответить оказалось проблематичным. - Извините, - только и смогла процедить девушка сквозь стиснутые зубы и поспешила прочь. Ей хватило одного лишь мрачного взгляда Крама, чтобы вновь выйти из себя. С чего ему вообще вздумалось смотреть на нее! * * * У нее были очень красивые руки, Виктор сразу заметил это. Тонкие пальцы, уверенно перелистывающие страницы. Ему даже казалось, что они прикасаются не к старому пергаменту, а к нему. Вот эти нежные пальчики разглаживают морщинки на его лбу, затем спускаются по щекам и сломанному когда-то в начале квиддитчной карьеры носу и, наконец, касаются губ. Эти едва ощутимые прикосновения, легкое царапанье кончиками ногтей шеи, отчего на коже тут же проступают мурашки, это заставляет все внутри сжиматься в тугой комок, который пульсирует все сильнее, вынуждая тяжелее дышать. Эти карие глаза, которые смотрели так открыто, казалось, что в их глубине прячутся настоящие чувства, которые, однако, девушка никогда не покажет посторонним. Но и это не важно, потому что губы, эти пленительные губы, обещающие сладкую боль, влекли его все сильнее. Если бы только он мог прикоснуться к ним, почувствовать их нежность. От этого пульсирующего желания все внутри сжималось, а мысли в голове путались. И было уже почти невозможно отличить реальность от фантазии… - Вы не дадите мне автограф? Медленно переведя задумчивый взгляд на стоящую рядом девушку, Крам нахмурился, но все же взял протянутый листок и вывел на нем свою фамилию. - И еще, - очень тихо прошептала она, коснувшись его плеча так, словно они были старыми друзьями. – Я ваша самая ярая поклонница… Эти слова были сказаны таким доверительным тоном, словно никто в целом мире не должен был этого знать, кроме него. А после она наклонилась и быстро поцеловала Виктора в щеку, шепнув на ломаном болгарском «вы великолепны». От жуткого акцента его внутренне передернуло. Как же эти иностранцы умели испортить его родной язык, просто удивительно. - Гермиона, ну ты скоро?! Хагрид просил нас зайти днем, а не ночью! – послышался раздраженный голос. - Рон, ты не мог бы быть потише?! – в тон ему ответила девушка и Крам вздрогнул, вновь переведя взгляд на сидящую неподалеку гриффиндорку. Так вот, значит, как зовут эту девочку. – К твоему сведению, это библиотека, а не квиддитчное поле! Сядь и подожди, я скоро закончу. - И чего ты вечно по пустякам заводишься, - фыркнул мальчик и, проведя рукой по рыжим волосам, плюхнулся на стоящий рядом стул. При этом он слегка толкнул плечом задумавшуюся девушку, которая тут же вспыхнула и отвесила ему подзатыльник. В тишине послышалось недовольно ворчание. Опустив голову, Виктор попытался сосредоточиться на книге, которую снова взял в руки, но ему это удавалось с трудом. Эта девушка и сидящий к ней так близко мальчик постоянно стояли перед глазами. Связывают ли их какие-то романтические отношения или они просто друзья? Очень глубоко внутри начали медленно разгораться неприятные чувства зависти и раздражения. Еще никогда в жизни Крам никому не завидовал, а теперь с лихвой хлебнул этого неприятного ощущения давящей неприязни и желания причинит вред предмету зависти. - Смотри, Виктор Крам тоже здесь, - раздался приглушенный шепот. – Я же говорил тебе, что он ужасно умный! - Ужасно, - передразнила Гермиона и была вознаграждена злобным взглядом группы фанаток и недоверчивым Рона. - И чего он тебе так не нравится? Вроде бы, когда мы ездили на чемпионат, ты не сильно-то и ненавидела его, даже наоборот, - язвительно фыркнул рыжий паренек и Виктор приподнял голову. Цепкий взгляд поймав вспыхнувшее от гнева личико девушки. - Рон, заткнись, пожалуйста! – все больше раздражалась гриффиндорка. – Ты ведешь себя неприлично! - Это ты ведешь себя неприлично, потому что плохо относишься к хорошему человеку! - Это кто хороший? Он?! – не сдержавшись, Гермиона ткнула пальцем в сторону болгарина, который внимательно наблюдал за развернувшейся драмой и даже книгу опустил, когда девушка посмотрела в его сторону. Взгляд, которым она наградила его, казалось, должен был превратить Крама в горстку пепла. Однако, случилось чудо и он остался жив, зато на прелестном личике девушки выступили два ярких пятна. Гнев и стыд заставили ее отвернуться и, подхватив вещи, направиться в сторону выхода. Но не тут-то было! Одна из фанаток, явно услышавшая нелестный отзыв о предмете воздыханий, взмахнула палочкой и Гермиона, споткнувшись, растянулась на полу. Удовлетворенная поклонница вместе с подружками залилась безудержным смехом. - О, Господи, - закатив глаза, проворчал Рон и бросился к пострадавшей, которая лишь оттолкнула его руку. – Герм, ты в порядке? - Да, - злобно выпалила она и, вскинув подбородок, поднялась. В глазах промелькнули слезы, но девушка поджала губы и начала озираться по сторонам. Медленно нагнувшись, Виктор поднял лежащую у его ног сумку, которая отлетела, когда гриффиндорка упала. Хихиканье за спиной стихло и Гермиона обернулась, одарив болгарина очередным неприязненным взглядом. Преодолев в два шага разделяющее их пространство, она дернула за лямку своей мешковатой сумки. Лишь на какое-то едва заметное мгновение Крам позволил себе удержать ее, чтобы лишний раз увидеть, как гневно сверкают карие глаза, в которых застыли слезы. Девушка была так близко, что можно было почувствовать нежный, слегка горьковатый запах ее мыла или шампуня, ведь навряд ли она пользуется духами. - Гермиона, ты даже не поблагодарила его, - грубовато прошипел Рон, когда они выходили из библиотеки. Даже не оборачиваясь, Крам понял, что гриффиндорка готова взорваться в любую минуту - Благодарность?! Да это из-за него я и упала! Если бы не он с этими дурами… * * * «Он опять это делает…» Раздражению Гермионы не было предела, она разве что зубами не скрипела от негодования. Раздалось очередное хихиканье слева, девушка резко отложила книгу в сторону и уставилась в пустоту прямо перед собой. - И что он нашел в ней. - Что ты такое болтаешь, да он даже не смотрит в ее сторону! Все эти перешептывания и хихиканье не давали сосредоточиться. Но особенно ее нервировало то, что «он на нее смотрит», причем так, что по спине невольно мурашки ползут. Исподтишка, внимательно и пристально. Самое смешное, Крам даже не отводил глаза, когда она поворачивалась в его сторону, кидая не самый свой дружелюбный взгляд. Казалось, ни что не могло пробить этого холодного спокойствия. - Девочки, немедленно выйдите из библиотеки, - раздался грозный голос сухонькой старушки. Стайка фанаток тут же с визгами и писками вылетела прочь. Наверняка хранительница библиотеки использовала на них какое-то отталкивающее заклинание, потому что иначе, по своей воли, эти глупые гусыни ни за что не согласились бы уйти! Наконец, когда наступила благодатная тишина, Гермиона вытянула перед собой руки и положила на них голову. Несколько секунд она была неподвижна, пока, неожиданно, не повернула голову и не посмотрела Виктору Краму прямо в глаза. Как гриффиндорка и ожидала, он не отвернулся, а осторожно отложил книгу в сторону и начал открыто смотреть, будто это было в порядке вещей. Ну что ж, если он думает, что это смутит ее, то очень сильно заблуждается! И все же, как бы Гермиона не храбрилась, она чувствовала себя неуверенно под этим пристальным взглядом. * * * Ее взгляд заставлял сердце биться сильнее. Темные, с едва заметными крапинками глаза прожигали, в них горела неприязнь. Медленно выпрямившись, девушка слегка склонила голову на бок и прищурилась. При этом она задумчиво облизала кончиком языка нижнюю губу и сложила руки на груди, будто защищаясь от бесстыдного взгляда. Что заставляет мужчину желать женщину? Ее красота, эта внешняя оболочка, которая порабощает плоть и заставляет сердце биться сильнее. А может, чувственные ласки тонких пальцев и сладостное прикосновение губ? Что вынуждает вновь и вновь смотреть, наслаждаясь неповторимым, неконтролируемым возбуждением, скользящим в крови и заставляющим задыхаться. Эта девушка ведь ничего и не делала, просто смотрела на него, и все же Виктор не мог не отреагировать на то, как она сжимает свои маленькие кулачки или прерывисто дышит, не способная сдержать раздражения. Плоть, как и прежде, отреагировала раньше здравого смысла. Кровь ударила в голову и Крам поднялся, чувствуя, как внутри все вибрирует от нахлынувшего желания. Ему, почему-то, захотелось, чтобы Гермиона знала об этом и… - Герм! Девушка вздрогнула и невольно отвела взгляд. Мимо прошмыгнул какой-то мальчик, и что-то быстро зашептал ей на ухо. - Мистер Поттер, если вы не собираетесь использовать библиотеку по назначению, прошу вас удалиться! – опять раздался голос старушки-хранительницы. - Извините, – дрожащим от волнения голосом пробормотала за друга гриффиндорка и быстро схватила свою сумку. Наспех запихнув книги, она бросилась за парнишкой, зеленые глаза которого закрывали смешные очки. «Значит, она хорошо знакома с Гарри Поттером…» * * * Сделав жадный глоток сидра, Виктор вновь бросил взгляд в сторону гриффиндоркого стола и нахмурился. Сегодня Гермиона не пришла на завтрак. Бредя по мрачному коридору, он понадеялся встретить девушку в библиотеке и не ошибся. Она стояла в начале ряда по теории магии и пыталась дотянуться до верхних полок. Подойдя сзади, Крам поднял руку и без труда снял книгу, заставив Гермиону вскрикнуть от неожиданности и прижаться спиной к стеллажу. Испуганный взгляд скользнул по нему. - Я не хотел тебя напугать, - старательно выговаривая каждое слово, произнес Виктор и протянул книгу. – Возьми. Забрав ее так, чтобы даже случайно не коснуться мужских пальцев, гриффиндорка сжала губы. - Спасибо, - глухо произнесла она и попыталась обойти Крама, но тот преградил дорогу, заставив девушку вскинуть голову и нахмуриться. - Я хочу поговорить с тобой, Херм… Хермиван, - запнувшись на имени, пробормотал Виктор. - Нам не о чем говорить, – огрызнулась Гермиона и попыталась обойти каменную стену, коей возвышался перед ней Крам. Где-то рядом раздалось веселое хихиканье и гриффиндорку передернуло от отвращения. Взгляд серых глаз болгарского ловца был непреклонен. - Ты мне даже шанса не даешь, - жестко произнес он, явно давая понять, что не намерен отступать. Гермиона мысленно чертыхнулась. Схватив болгарина за рукав свитера, она потянула его куда-то вглубь библиотеки, где было меньше «зрителей». Лишь когда они оказались достаточно далеко, девушка позволила себе остановиться и заглянуть за широкую спину Виктора. - Не дай Бог, кто увидит, - тихо пробормотала Гермиона и вздрогнула, когда почувствовала на плече тяжелую руку. Даже сквозь блузку ощущалось ее покалывающее тепло. - Я настолько неприятен тебе, Херм… Хермиван, что ты не хочешь, чтобы нас видели вместе? – все еще спотыкаясь на сложном имени, проворчал Крам, глядя девушке прямо в широко раскрытые глаза, в которых он увидел не только неприязнь, но и легкий испуг. Нет, ему определенно не нравилось, что она боится его, ведь он не желает ей ничего плохого. - Если это и есть разговор, то я предпочла бы обойтись без него, - процедила гриффиндорка сквозь стиснутые зубы и дернула изящным плечиком, сбрасывая ладонь болгарина, который лишь нахмурился. - Я сделал что-то плохое, или, может, обидел тебя? – продолжил Виктор свои расспросы, чувствуя, как все сильнее напрягается девушка. Он видел, как ее маленькие ручки сжались в кулачки, а личико превратилось в каменную маску холодного пренебрежения. – Если так, тогда я хотел бы извиниться. Мне просто нужно знать, за что… На несколько бесконечных минут повисла тишина, в которой злобное шипение Гермионы показалось еще более зловещим. - Тоже мне! – фыркнула она и, сложив руки на груди, повернулась боком. Темные прядки волнистых волос упали на лицо. – Эти дуры вечно ходят за тобой хвостом. От них столько шума, что я не могу сосредоточиться. Что ты вообще забыл в библиотеке?! Сидел бы на своем корабле и не высовывался! Злобно пыхтя, Гермиона нервно постукивала ногой по каменному полу. Высказав то, что думала, она разозлилась еще больше. На Крама, потому что довел ее до этого. На себя, потому что не сдержалась! - Ты не хочешь, чтобы я ходил сюда? - медленно произнес Виктор, слова явно давались с трудом. Наверно, его английский все же не так уж и хорош, злобно подумала девушка. - Кто я такая, чтобы запрещать Великому Виктору Краму получать знания! – огрызнулась гриффиндорка и снова повернулась. – Только я-то тут при чем? - Ты не при чем, Хермиван, - растягивая слова, отозвался юноша и непонимающе склонил голову на бок. – Я в чем-то виноват перед тобой, что ты сердишься? Чуть ли не взвыв, Гермиона ткнула Виктора пальцем в грудь. - Что тебе нужно, черт побери. Что ты все ходишь сюда, словно других мест нет! И… - И? - Сам знаешь! – рявкнула гриффиндорка и снова отвернулась, неспособная держать себя в руках. - Я правда не понимаю… - «Смотришь», – перебила Гермиона и злобно топнула ногой. Виктор сразу уразумел, о чем говорит девушка и даже не стал отрицать очевидного. Возможно, это и был тот шанс, которого он так долго ждал? - Мне нравится смотреть на тебя, Хермиван. Резко обернувшись, гриффиндорка прищурилась и подозрительно уставилась на болгарина. - И кто же это тебе сказал, как меня зовут? - Я слышал, как рыжий мальчик… - А, Рон, - глухо оборвала Крама девушка и потерла пальцами лоб. – У меня от всего этого уже голова раскалывается… - Ты плохо себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался Виктор, и даже сделала шаг вперед, осторожно дотронувшись до плеча Гермионы. – Я могу чем-то помочь? - Не смотри на меня, - измученно, но при этом неизменно саркастично, отозвалась гриффиндорка, старательно избегая тяжелого взгляда. - Ты красивая, - просто, без обиняков ответил болгарин. - К тому же, еще и умная, - язвительно добавила девушка, ощетинившись, как ерш. - Може, аз тебе целуна?... * * * * От того, как произнес болгарин эти незнакомые слова, по спине побежали мурашки. Низкий, немного тягучий голос, казалось, имел в себе больший смысл, чем слова, произнесенные им. Гермиона слегка вздрогнула, когда теплые ладони обхватили ее лицо. Виктор Крам, великий игрок в квиддитч, он стоял так близко, что можно было почувствовать тепло его тела и едва ощутимый солоноватый запах моря. Подняв голову, девушка увидела, какой настороженный у него взгляд, но она не посмела отвести свой собственный. Подернутые поволокой глаза Виктора будто околдовали ее, а теплые руки заставляли подчиниться безмолвной мольбе. И вот еще один шаг и Гермиона почувствовала, как это сильное, натренированное квиддитчем тело прижалось к ее собственному. Широкая грудь прерывисто поднималась и опускалась и девушка могла поклясться, что слышит тяжелое биение сердца. - Хермиван… Гермиона была уверена в том, что Виктор хотел ее, ошибки быть не могло. Хочет в чисто физическом смысле, без всякой выгоды, преимущества и глупых заигрываний, он просто хотел ее как девушку. Она почувствовала это своим телом, по которому пробежала легкая дрожь, увидела в затуманенном взоре и услышала в хриплом дыхании. Никто и никогда не испытывал к ней ничего подобного! Гриффиндорка не была уверена, что поступает правильно, но ей захотелось почувствовать себя нужной не просто из-за своих знаний, а потому что была девушкой. Хоть раз в жизни… Поэтому… Карие глаза медленно закрылись, темные, слегка трепещущие ресницы коснулись щек. Виктор наклонился еще ниже и почувствовал горячее дыхание на своих губах. Еще чуть-чуть и он коснется ее, ощутив пленительный вкус и нежность, которые так долго преследовали его в фантазиях и грезах. Еще чуть-чуть и… - Герм, ты где?! – раздалось откуда-то со стороны злобное шипение, заставившее гриффиндорку так резко отшатнуться, что она едва не ударилась плечом о полку. – Гермио-о-о-она-а-а-а! Испуганно вздрогнув, девушка с ужасом посмотрела на Виктора, затем залилась густым румянцем и метнулась в сторону голоса, который становился все ближе. - Рон, что, черт возьми, ты здесь делаешь?! - Что с тобой? Ты такая красная. - Заткнись! Зачем ты искал меня?! - Что? Ах, да! Гарри очень искал тебя. Пошли скорее!! * * * Виктор с трудом сдерживался, чтобы не сорваться с места и не кинуться к ней. А она… Она просто сидела и читала, даже не замечая, или просто делая вид, что не замечает, как он жадно ловит взглядом малейшее движение ее руки или едва заметный задумчивый вздох. «Подними голову, посмотри в мою сторону…», - вновь и вновь повторял про себя Крам, с каждой секундой все больше чувствуя, что эти слова срываются с его губ тихим шепотом, который грозил перерасти в крик отчаяния. – «Посмотри на меня, Хермиван…» И словно услышав, девушка опустила книгу и подняла голову. Взгляд медленно скользнул по напряженному лицу Виктора и он почувствовал, как со свистом вышел из легких воздух. Лишь на какое-то едва ощутимое мгновение их взгляды пересеклись, но и этого хватило для того, чтобы сердце забилось быстрее, а все чувства обострились от естественного желания ощутить вкус губ, почувствовать под собой это тело и погрузиться в него так глубоко, как только это будет возможно. Взяв со стола несколько книг, Гермиона направилась в глубь зала. Крам последовал за ней, чувствуя себя едва ли не преступником, преследующим свою жертву. Все внутри клокотало от гнева на самого себя, но желание было столь сильным, что мешало здраво мыслить. Он был словно в каком-то бреду. - Тебе не следовало идти за мной, потому что «они» могут неправильно это истолковать, - сухо заметила Гермиона, ставя книги на полку и даже не оборачиваясь. – Вернись, пожалуйста, в зал, Виктор. Я не хочу неприятностей. - Почему ты избегаешь меня, Хермиван? – натянуто произнес Крам и уперся ладонями в полки по обеим сторонам от головы стоящей к нему спиной девушки. - Тебе нечего бояться. - Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь, - грубовато заметила Гриффиндорка и, резко задвинув последнюю книгу, обернулась. Взгляд, которым она наградила болгарина, был полон холодной неприязни. – И не хочу. - Тогда я буду просто смотреть на тебя, - очень тихо пробормотал Виктор, чувствуя, как все тяжелее ему становится дышать. В голове пульсировала кровь, отзываясь тупой болью в висках и паху. – Смотреть и представлять, как… - Хватит! – возмущенно прошипела девушка и отвернулась, чтобы не видеть, с каким вожделением впились в нее серые глаза. – Я не желаю слышать ничего подобного! Уходи! - Хорошо. Сейчас я сделаю, как ты просишь, Хермиван, - после недолгого молчания ответил Крам. Медленно, явно с трудом, он опустил руки и отошел на шаг назад, словно боясь, что не удержится и прикоснется к девушке. – Но только сейчас, потому что наш разговор не окончен… На мгновение Гермиона посмотрела в его сторону и поежилась, увидев, каким взглядом наградил ее болгарин. Что-то в нем было очень бездушное и потому отталкивающее. Что-то, что заставило гриффиндорку уйти не оглядываясь… * * * Давно Гермиона не чувствовала такого беспокойства, как за последние несколько дней. Казалось, что-то надвигается, что-то нехорошее и тревожное. Гарри и Рон переживали из-за приближающегося турнира и она, собственно, тоже. Особенно тогда, когда увидела, каким будет первое задание… - Гарри, это дракон, - жалобно прошептала гриффиндорка, стоя около палатки, в которой собрались чемпионы. - Я знаю, - послышался приглушенный ответ и девушке показалось, что голос Гарри слегка дрожит. - Он такой огромный и страшный, ты даже не представляешь! Когда я увидела его, то пришла в ужас. Он убьет тебя!… - Ну спасибо, ты умеешь поддержать в трудную минуту, - раздался язвительный комментарий. - Гарри, я…, - не выдержав напряжения, гриффиндорка откинула полог и набросилась на Гарри, сжав в объятиях так, словно провожала в последний путь. – Будь осторожен! Яркая вспышка на секунду заставила зажмуриться, а когда Гермиона вновь открыла глаза, то увидела, как в палатку, покачивая бедрами, вошла Рита Скитер. - О, мои сладенькие, значит, я не ошиблась и у юного героя Гарри Поттера есть подружка? - Это не вашего ума дело, – раздался рядом напряженный голос и Гермиона увидела, как к ним медленно подошел Виктор Крам, лицо которого было, мягко говоря, непроницаемым. Лишь в глазах можно было разглядеть едва скрываемое негодование. - Оу? – изумленно выдохнула Скитер и похотливо прошлась взглядом по телу болгарца, отчего гриффиндорка почувствовала еще большую антипатию к этой неприятной женщине из желтой прессы волшебного мира. - В этой палатке могут находиться только участники турнира и их друзья, к которым вы явно не относитесь. - О, мне так жаль, что я отвлекла вас… от своих дел, - игриво воскликнула Рита, взмахнув своими накладными ресницами. В голосе появился неприкрытый сарказм. – Безумно жаль, красавчик… Лишь когда Скитер отошла, Гермиона заметила, с какой ожесточенностью смотрел в ее сторону Крам. Сжав кулаки, он что-то пробормотал себе под нос по-болгарски и отвернулся. Однако, когда Виктор вышел на арену, она увидела, как его холодный взгляд сначала оценивающе прошелся по дракону, и, словно не заинтересовавшись, скользнул по рядам, будто ища кого-то… * * * Рука неприятно ныла и Виктор недовольно поморщился, глядя на длинный шрам, который тянулся от запястья и почти до плеча. Подарок от дракона, на память, так сказать. Слегка сжав и разжав кулак, словно проверяя работоспособность руки, Крам снова взял книгу и попытался сосредоточиться на том, что читал уже целый час. Яйцо дракона, которое он добыл вчера, оказалось с секретом, но как открыть его, чтобы не оглохнуть при этом, болгарин так и не придумал. Странно, что после битвы с драконом он плохо спал, но факт оставался фактом. Мысли не давали покоя и, встав совершенно разбитым, Виктор тут же направился в библиотеку, чтобы поискать книгу о попавшей в его руки загадке, которая была ключом ко второму заданию. И вот, сидя уже черт знает сколько, он так и не нашел отгадки. И та, кого он надеялся здесь сегодня встретить, тоже отсутствовала… - Гарри, иди сюда! – раздался где-то за спиной приглушенный шепот и Крам слегка обернулся, увидев, как прошмыгнула в один из рядов Гермиона Гренжер. За ней, послушно труся, плелся Гарри Поттер, четвертый участник турнира и, несомненно, соперник. Медленно поднявшись, Виктор проверил, вертятся ли за его спиной фанатки, и когда понял, что таковых, благодаря незримой помощи хранительницы, нет, направился в соседний ряд, встав так, чтобы слышать тихий голос гриффиндорки и ее юного «возлюбленного». Вопрос только в том, зачем она позвала его сюда в столь ранний час. Не для того ли, чтобы укрыться от посторонних взглядов? - Ты правда не пострадал, Гарри? У тебя пол спины и бок обожжены, я же видела! - Хватит кудахтать вокруг меня, словно я вот-вот умру, - явно смутившись, ответил еще не окрепший мужской голос и Крам почувствовал невольную зависть к тому, с каким вниманием к нему относится Гермиона. А когда он услышал приглушенный стон Поттера и шушуканье, то едва не зарычал от отчаяния и ненависти к самому себе. Сжав кулаки, Виктор прислонился спиной к полке и, откинув голову, крепко зажмурился, чувствуя, как кружится голова. Конечно же, этот мальчишка не ценил то, как заботилась о нем эта девушка. Что он сможет ей дать, этот неопытный «Локонс», который даже целоваться, верно, не умеет, не говоря уже о большем. Господи, да ему даже шестнадцати еще нет, наверно!… - Не дергайся, я же осторожно! – гневно воскликнула гриффиндорка и вновь раздалось шуршание одежд. - Если нас застукают за этим делом, то обоим не поздоровится! - Если ты будешь вести себя тихо, никто ни о чем не узнает! - Герм, если ты не оставишь меня в покое, то я не смогу нормально ходить! Не видишь, что ли, как он выпирает? Мне, знаешь ли, тоже больно! Не желая слушать продолжения этого увлекательного разговора между голубками, Виктор устремился к выходу, боясь, что если задержится хоть на мгновение, то, несомненно, пожалеет об этом. * * * Оглядываясь по сторонам, Гермиона осторожно начала прятать книги под мантию Гарри. - Не дергайся, я же осторожно! – гневно воскликнула гриффиндорка, когда Гарри недовольно заворчал. Книга явно коснулась больного места, но девушка была неумолима в своем решении вынести несколько запретных фолиантов из библиотеки. - Если нас застукают за этим делом, то обоим не поздоровится! - Если ты будешь вести себя тихо, никто ни о чем не узнает! – сказала, будто отрезала Гермиона, и сунула под мантию Поттера еще одну книгу, придирчиво осматривая свою работу прищуренными глазами. - Герм, если ты не оставишь меня в покое, то я не смогу нормально ходить! Не видишь, что ли, как он выпирает? (тыча в бок) Мне, знаешь ли, тоже больно! - Кажется, вышло неплохо, - словно не заметив жалоб, отозвалась девушка и широко улыбнулась. – Я уверена, никто даже не заметит, что у тебя под мантией привязаны книги! - Благо хоть не История Хогвартса, - тоскливо отозвался Гарри, вспоминая толщину той злосчастной книги, которую Гермиона таскала с собой почти пол года. * * * Это была чистая случайность, просто совпадение. Зажав ладошками уши, она сидела в пустом кабинете, словно стараясь сосредоточиться и отвлечься от всего мира. Оглянувшись, Виктор убедился, что рядом никого нет, и вошел в кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь. Гермиона не услышала этого, продолжая что-то бормотать себе под нос. Мерлин, как же ему хотелось подойти и дотронуться до нее. Просто протянуть руку и коснуться заправленных за ушко волнистых волос. Услышать ее голос, немного напряженный и смущенный, но такой волнующий. Увидеть, как Гермиона смотрит на него, такая маленькая и хрупкая, но неизменно уверенная в себе. Осторожно пройдя через кабинет, Виктор сел за парту, стоящую за спиной гриффиндорки. Это было мукой, сознавать, что ты сидишь к ней так близко, и все равно находишься дальше всех. Сначала он просто смотрел на ее спину, слегка сгорбленную и напряженную, а затем медленно потянулся к темным волосам. Лишь за мгновение до прикосновения Гермиона неожиданно вздрогнула и резко обернулась, будто почувствовав за спиной напряженную руку Крама, в глазах которого горело мрачное пламя. Нахмурившись, гриффиндорка быстро поднялась и отступила на шаг, будто боясь находиться к нему так близко. - Давно ты здесь? Отрицательно качнув головой, Виктор тоже нахмурился. - Это правда, что ты с ним? – раздался в тишине приглушенный голос. - С ним? – глухо повторила она, не до конца понимая, о чем идет речь. – С кем? - Гарри Поттер. В нем ведь есть что-то «особенное», раз ты так заботишься о его благополучии, - гриффиндорка невольно вздрогнула, когда поняла, на что мягко намекал Виктор. На то, что она и правда бегает за чемпионами! - Только не говори, что ты поверил статье этой Скитер?! – гневно выпалила Гермиона и Крам увидел, как в карих глазах зажглось пламя неприязни. – Эта женщина извращает все, что только можно извратить! Хотя, и то, что нельзя – тоже! - Значит, это не правда? - Конечно, нет! – все еще находясь под впечатлением от недавней статьи в газете, вскрикнула гриффиндорка, даже не задумавшись над своим ответом. – Я не похожа на всех этих безмозглых гусынь, которые стремятся к славе за чужой счет! Неужто ты думаешь, что я стала бегать за Гарри, потому что он участник турнира?! - Жаль, – задумчиво пробормотал Виктор, медленно поднявшись из-за парты. – Ведь если б Рита Скитер оказалась права, ты не стала бы прятаться, и, возможно, обратила на меня внимание, Хермиван. Гермиона даже покраснеть не смогла, настолько сильным был шок, лишь поджала губы и, схватив книгу, решительным шагом направилась к выходу. Горячая ладонь сжала запястье и девушка вскрикнула от негодования. Крам стоял так близко, стараясь удержать ее за руку и в тоже время не причинить боли. - Немедленно отпусти меня, - прошипела гриффиндорка, когда болгарин положил руку ей на плечо, уверенно оттесняя к стене. – Ты слышишь?! - Я просто хочу поговорить, тебе нечего бояться. Просто поговорить. – В голосе Виктора появилась напряженность, доселе скрытая невозмутимостью. Лицо превратилось в каменную маску, когда маленькая ладошка уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. - Пусти, - сквозь зубы процедила Гермиона. Крам был выше, и все равно смотрел как-то исподлобья. Глаза были пустыми, но казались неумолимо беспощадными, словно гриффиндорка была не более чем обычной преградой к снитчу на квиддитчном поле. Однако, она была полна решимости закончить все раз и навсегда. – Ты разве не понимаешь, что ведешь себя, как… Запнувшись, девушка отвела взгляд в сторону и стиснула зубы. - Как кто? Как дурак или ревнивый поклонник? – холодно закончил за нее Крам, но все же отпустил, мрачно наблюдая за тем, как Гермиона невольно коснулась запястья в том месте, где всего мгновенье назад были его пальцы. – Ну так как кто, Хермиван? - Я имела в виду совсем другое, - натянуто произнесла гриффиндорка, проведя немного дрожащими пальцами по руке. Вновь подняв глаза, она с трудом смогла выдержать тяжелый взгляд серых глаз. – Зачем ты усложняешь жизнь нам обоим, Виктор? Неужели ты не понимаешь, что… Нет, день явно не задался, Гермиона едва сдерживалась, чтобы не закричать, а лучше расплакаться. - Что я должен понять? - Мы с тобой совершенно разные, это ты хоть понимаешь? Ты всемирный герой, который живет своей славой, а я этого просто не понимаю – не выдержала девушка и, оттолкнув Крама, сделала шаг в сторону. – И, в конце концов, мне всего лишь пятнадцать, в то время как тебе… Договаривать было необязательно. Криво усмехнувшись, Виктор приподнял бровь и слегка оскалился, отчего его лицо стало неприятно циничным. - Ты хочешь сказать, что я «старый» для тебя, Хермиван? - Не старый, а слишком взрослый. Просто в свои пятнадцать я смотрю на мир совершенно иначе, чем ты в восемнадцать. К тому же, у нас разный жизненный опыт, что тоже немаловажно, - терпеливо объясняла Гермиона, не замечая, как сжимает и разжимает кулаки Крам. – Не пойми меня неправильно, потому что… - Нет, почему же, я очень хорошо тебя понял, - холодно произнес Виктор и, притянув девушку к себе, с силой прижался к ней и впился в изумленно раскрытый рот, язык уверенно проскользнул внутрь. Серые глаза внимательно следили за широко раскрытыми карими, а пальцы беспощадно сжимали в кулаке мягкий шелк волнистых волос. От неожиданного натиска Гермиона даже не подумала о сопротивлении, застыв, словно кукла. И будто опомнившись, юноша медленно отодвинулся, пристально глядя в карие глаза и пытаясь разглядеть в них отвращение или презрение, но вместо этого было лишь смятение. Осторожно облизав губы, гриффиндорка отвела взгляд. - Тебе не следовало делать этого, - глухо прошептала она и прерывисто вздохнула. Ее била дрожь, на что Виктор не сразу обратил внимание. Лишь когда девушка повернулась боком и облокотилась на парту, обняв себя руками, он понял, что Гермиона по-настоящему испугалась. Испугалась неожиданного натиска и смелости, которую не проявлял по отношению к ней никто доселе. И он был первым, кто… - Вот это я и имела в виду, говоря о разнице между нами. Ты слишком взрослый для меня… Ответить было нечего. Что-то во всем этом было каким-то искусственным, словно хорошо продуманная пьеса с паршивыми актерами. И одним из них был он сам… Из состояния задумчивости вывел бой часов, заставивший обоих слегка вздрогнуть. - Уже шесть часов…, - отстраненно пробормотала Гермиона и с трудом заставила себя вежливо улыбнуться, когда посмотрела на угрюмое лицо Виктора. – Ты извини, меня ждут… Быстро подняв лежащую на полу книгу, которую выронила, когда болгарин попытался удержать ее, гриффиндорка поспешила к выходу. - Это значит «нет»? - раздался за спиной напряженный голос и девушка слегка обернулась, но лишь для того, чтобы Крам увидел выражение ее лица – вежливое, но холодное. - Верно, это значит «нет». - Я хочу знать… - Извини, я оч
Hermy: Каким-то невероятным чудом она вывернулась из объятий и практически вывалилась из алькова. Гобелен закрыл проход и девушка, не оглядываясь и не разбирая дороги, устремилась вперед. Страстной парочки уже не было, но Гермионе было все равно, пусть даже на ее пути встал бы сейчас сам Северус Снейп с Филчем в придачу! Она лишь хотела убежать как можно дальше и спрятаться. Это было глупо, это было трусливо, но гриффиндорка не могла успокоить бешено бьющееся в груди сердце, моля Всевышнего лишь о том, чтобы тот человек, кем бы он ни был, никому ничего не рассказал… Но даже если это и произойдет, она… Она все будет отрицать!! * * * Виктор сразу увидел, как она зашла в библиотеку. Слегка растрепанная и взволнованная, с горящими глазами, словно за ней гнался сам дьявол. Сейчас было еще слишком рано для того, чтобы кто-то кроме Гермионы Гренжер пришел в библиотеку и она явно знала об этом, быстро прошмыгнув к дальнему столу. Стоя за полкой, Крам внимательно следил за тем, каким нервозным взглядом она обводит зал. Казалось, девушка чем-то очень встревожена и даже прячется. Сев за стол, Гермиона положила перед собой книгу и уткнулась в нее взглядом. Однако, даже слепец смог бы заметить, что книга, которую гриффиндорка стиснула, была перевернута вверх ногами. Виктор с удивлением понял, что впервые видит девушку в таком состоянии. Можно было даже подумать, что она сломлена… * * * Гермиона не могла уснуть всю ночь. Ворочаясь, она то и дело вздрагивала от малейшего звука, а глухой сонный стон Парватти привел ее просто в состояние тихого ужаса. Похолодев, девушка легла на самый край кровати, обхватила подушку дрожащей рукой и, поджав под себя ноги, до утра пялилась в пол, будто тот мог что-то сделать или объяснить. Гриффиндорка с тоской понимала, что причиной ее состояния являются два момента: первый – страх, а второй – неизвестное доселе вожделение. Она до сих пор чувствовала на своем теле смелые руки. Особенно там, внизу, где пальцы ласкали ее столь откровенным образом. Медленно опустив руку, Гермиона коснулась того места между ног, где все пульсировало. Там было влажно и горячо. Пальцы осторожно дотрагивались до трепещущей плоти, дрожь сотрясла тело при воспоминаниях о том, как это делали мужские пальцы. Возбуждение стало почти непереносимым и девушка застонала в подушку, чувствуя такой сильный огонь, от которого перехватывало дыхание. Сердце отдавалось болезненной пульсацией внизу, отчего становилось и страшно и сладко одновременно… В общем, утро у Гермионы было паршивым и, встав раньше всех, она тут же направилась в библиотеку, решив спрятаться там до завтрака. Было тихо и она позволила себе поразмыслить над вчерашним. Страсть больше не жгла ее огнем, но тело все еще было очень чувствительным даже к случайным прикосновениям. Слишком уж свежи были воспоминания… То, что произошло, было ошибкой! К тому же, ее собственной. Как она могла позволить кому бы то ни было прикасаться к себе или целовать?! Естественно, Гермионе пришлось воспротивиться этому грубому насилию над ее телом и разумом! Он не имел никакого права так поступать! Это безнравственно и неправильно!! Конечно, она поступила правильно, оттолкнув его. Правильно! Таким образом, Гермиона не отказалась от своих правил и индивидуальности. Теперь никто не скажет, что она размазня и трусиха лишь потому, что отказалась от того, что доставляло ей такое сильное удовольствие, ведь этого требовали ее совесть и сердце! Теперь гриффиндорка могла посмотреть в лицо своим страхам и не бояться ничего и никого. Она стала сильнее и никто и никогда отныне не сможет вывести ее из равновесия! Да, она все сделала правильно!! …Уткнувшись лицом в ладони, Гермиона разрывалась… * * * Ему хотелось, чтобы она посмотрела в его сторону. Ему было просто необходимо увидеть ее задумчивый и слегка растерянный взгляд. Разжав пальцы, Виктор уронил книгу, которая с легким ударом упала на каменный пол. Цель была достигнута и Гермиона резко обернулась, невольно сжав рукой спинку стула, на котором сидела. При этом ее глаза испугано округлились, в губы сжались. Быстро взяв себя в руки, девушка поднялась и уверенной походкой направилась к выходу, оставив на столе все свои книги и висевшую на стуле сумку. Казалось, ее это совершенно не волновало. Но чтобы выйти из библиотеки, нужно было пройти мимо Крама, застывшего около полок по Темной Магии. Пройти с высоко поднятой головой и независимым видом, словно он не был только что свидетелем ее слабости! Однако, Виктор тоже имел свои планы, поэтому сделал шаг вперед и преградил дорогу, молча глядя на то, как Гермиона прищурилась. Фыркнув, она решительно пошла в обход, но и тут болгарин оказался на шаг впереди, уверенно схватив ее чуть повыше локтя. Гриффиндорке не оставалось ничего другого, кроме как остановиться и бросить в его сторону нетерпеливый взгляд. - Что-то случилось? – медленно произнес Виктор и нахмурился, когда Гермиона поджала губы. – Я видел, как ты… - И что? – заносчиво выкрикнула девушка и с силой дернула рукой, освободив ее из тисков. – Это не касается никого, кроме меня! - Тебя кто-то обидел? - Что, если и так? – раздраженно фыркнула гриффиндорка. – Ты-то что в этом случае будешь делать? - Это тот светловолосый мальчик, да? – спокойно спросил Крам и увидел, как в карих глазах появилось легкое удивление. – Я слышал, что он говорил о тебе. - Малфой? Этот мелкий ублюдок? Нет, это с ним никак не связано. - Тогда, возможно, твой рыжий друг, с которым ты недавно поссорилась в коридоре? Гермиона изумленно уставилась на Виктора, словно тот сейчас предсказал ее судьбу и, самое главное, ни в чем не ошибся. - Откуда… Откуда тебе известно, что я поругалась с Роном? – прошептала девушка. Она и правда поругалась с Уизли, потому что тот был слишком глуп, чтобы понять, как хорошо Гермиона относилась к нему. Он же воспринимал это как должное и это невероятно злило. – Неужели ты видел, как мы… Слегка покраснев, гриффиндорка резко отстранилась и подошла к ближайшей полке. Рука скользнула по первой попавшейся книге. - Это не касается никого, кроме меня и Рональда Уизли, - раздраженно заявила Гермиона, нервно переворачивая страницы магии для начинающих. – И вообще, чтобы ни случилось, тебя это должно волновать в последнюю очередь! Где-то поблизости раздалось хихиканье и оба невольно вздрогнули. - Как нельзя кстати, - усмехнулась девушка, встретившись с хмурым взглядом. - Разговор еще не окончен, - напряженно проворчал Виктор и, не дожидаясь ответа, схватил гриффиндорку за руку и потянул вглубь стеллажей. Завернув за угол, он припер Гермиону к полке и, услышав ее недовольный возглас, прижал свою ладонь к ее губам, заглушая протест. Крам озадаченно посмотрел в пылающее негодованием лицо. – Ты ведь не хочешь, чтобы они увидели нас, верно? Тогда не шуми, пожалуйста… Карие глаза презрительно сверкнули, словно говоря, что гриффиндорка выше этого и не станет «поднимать тревогу». Виктор тотчас же опустил руку и немного отодвинулся, чтобы девушка могла свободно дышать. - Как же мне все это надоело, - прошипела Гермиона. Она была так зла, что ее даже подтрясывало от негодования. – Хватит! - Я просто хочу быть рядом с тобой. Разве это плохо? – тихо произнес Крам, тяжелый взгляд серых глаз задумчиво скользил по разъяренному личику девушки. - Мы уже говорили об этом, если ты не забыл! - Я все очень хорошо помню, Хермиван. Просто я подумал, что, возможно, ты изменишь свое мнение. Что-то во всем этом было до боли знакомым, но Гермиона старательно забивала воспоминания поглубже, чувствуя, как легкий румянец заливает щеки. В голосе появилась нервозность. - С какой это стати? Несколько мгновений Крам изучающе смотрел девушке в глаза. - Ты знаешь, мы пробудем здесь не так долго, лишь до конца Тремудрого Турнира. - И что? - Я был бы очень признателен, если б ты согласилась пойти со мной на Святочный Бал. Гермиона не нашлась, что ответить и лишь открыла рот и тут же захлопнула его. Такого поворота она не ожидала. - Просто подумай об этом, хорошо? Молча кивнув, девушка с изумлением увидела, с каким напряжением выдохнул Крам. Ничего более не добавив к своей «пламенной» речи, он решительно отступил и стремительно направился к выходу. В зале тут же раздалось попискивание фанаток, нашедших таки своего кумира. Все встало на свои места, лишь Гермиона все так же тупо смотрела прямо перед собой, думая о том, что сейчас произошло. Великий Виктор Крам пригласил ее на Святочный Бал в качестве своей спутницы… * * * День уже близился к вечеру, студенты разбрелись по замку в поисках развлечений. Кто-то все так же сидел в библиотеке, а для кого-то это было пустой тратой времени. Гермиона целый день была сама не своя. Успела накричать на Рона, который вздумал пригласить ее на Святочный Бал, считая запасным вариантом! Он унизил ее, сказав, что… Разозлившись, гриффиндорка рявкнула, что уже приглашена, а теперь не знала, как быть. Если только не согласиться пойти с Виктором Крамом. В принципе, он довольно интересный человек. Несмотря на то, что занимается спортом, много читает, а значит - не потерян для общества. С другой стороны, Крам молчалив и замкнут. Но МакГонагалл сказала, что все они, студенты Хогвартса, должны принять учеников других школ на должном уровне, показав свою доброжелательность! Если так, то Виктор Крам – лучший вариант из всех. - Как низко ты пала, Гренжер, - пробурчала себе под нос девушка и перехватила удивленный взгляд проходившего мимо Снейпа, темная бровь которого поползла вверх. Но как бы то ни было, гриффиндорка решила встретиться с Виктором Крамом и сказать, что она согласна пойти с ним на бал! Если он спросит причину – ответит, что подумала и поняла, что нет резона избегать его. Виктору совершенно не обязательно знать, что согласие было вырвано руками Рональда Уизли, местного идиота! * * * - Чертов Рон, - прорычала Гермиона сквозь стиснутые зубы и с силой сжала ветку, услышав, как та жалобно хрустнула в вечерней тишине. Но будто этого было мало, девушка зажмурилась и закричала так, чтобы слышали все совы Хогвартса. – ЧТО Б ТЕБЕ ИКАЛОСЬ НЕДЕЛЮ, ПРИДУРОК! За спиной раздалось деликатное покашливание и гриффиндорка гневно обернулась, глядя на кентавра, замершего в нескольких шагах от нее. - Нептун нынче мрачен, - туманно начал парнокопытный и Гермиона недовольно фыркнула. - Не вижу я никакого Нептуна, – прорычала девушка и отвернулась, услышав пораженный возглас. Кентавр явно не привык к такому пренебрежительному отношению к себе. А уж тем более от человеческого детеныша! Гриффиндорка же решила не обращать внимания на того, кто только мозги ей мог запудрить, не более! Эти странные существа почему-то считали, что люди им многим обязаны. Вот еще! Было часов восемь, через час должны были закрыть ворота Хогвартса. Если она не успеет вернуться, то ночевать придется на улице. Ну или в хижине Хагрида, что не намного лучше, ведь тот всю ночь будет рассказывать байки о драконах. Поэтому лучше побыстрее отыскать Виктора Крама и сказать, что она согласна пойти с ним. Почему не завтра? Да потому что Гермиону так распирало от гнева, что аж подтрясывало от желания насолить рыжему недотепе! Да, она согласится на предложение Виктора! Более того, будет любезна с ним и даже мила! * * * - И вот хватило же ума устроить все это прямо в коридоре! – гневно выпалил Виктор и согнул зажатую в руке веточку так, что так хрустнула и переломилась. – А что, если бы она закричала? - Ну, если на то пошло, то она и кричала. Причем, довольно громко, - самодовольно ухмыльнувшись, ответил Вулчанов, глядя на то, как гневно расхаживает рядом Крам. – Ты-то что нервничаешь? Если б что и случилось, это была бы целиком и полностью лишь моя проблема. - Это была бы наша общая проблема! Ты считаешь Каркароффа дураком, что ли? - Не то чтобы дураком, но… Ох, ну вот что ты заводишься на пустом месте, а? Хватит вести себя как мой отец! – не выдержал Вулчанов и резко поднялся с поваленного бревна. В карих глазах вспыхнул гнев. – В конце концов, нас никто не видел! - Никто, кроме меня и девочки из Хогвартса! - И что? Думаешь, ей кто-то поверить? Пэнси будет молчать, это я беру на себя! А теперь давай закроем эту бессмысленную тему, у меня уже голова болит! Недовольно откинув сломанную ветку, Виктор потер ладонью затекшую шею. - Не знаю, у меня дурное предчувствие… - Виктор Крам суеверен? – с насмешкой произнес Вулчанов и, подняв небольшой камушек, запустил в сторону озера. - Я не сказал, что суеверен. Это лишь предчувствие. - Да какая разница? По мне так оно все одно: суеверие, предчувствие. - Ты еще скажи, что колдунов и ведьм не существует! – сухо бросил Крам и сел на поваленный ствол, мрачно наблюдая за тем, как камушек, отскакивая от воды, устремился в мрачную мглу. - Конечно, не бывает, - с уверенностью отозвался Вулчанов и запустил еще один камушек. – Это все рассказы старых бабок из деревень! Несколько секунд оба молчали, затем Виктор почувствовал на плече ладонь и поднял голову, встретившись с серьезным взглядом друга. - Тебе не о чем беспокоиться, Каркарофф ни о чем не узнает. Или же тебя беспокоит что-то другое? Та девушка, что была с тобой? Кто она? - Одна из учениц Хогвартса. - Надеюсь, ей есть семнадцать? – хохотнул юноша и тут же нахмурился, когда Крам свел брови и поджал губы. – Ну хоть шестнадцать? Взгляд серых глаз был красноречив. - Ну ты влип! - А ты думаешь, что той девушке, Пэнси, больше?! – с тоской протянул Виктор и увидел, как вытянулось лицо друга. - Ну, собственно, я дал ей право выбора, - пожал плечами Вулчанов и хмыкнул. – Не думаю, что она осталась недовольна. - Паяц, - со смешком ответил Крам и слегка напрягся, когда почувствовал, как тяжелая рука хлопнула его по спине. Пораненная недавно рука тут же заныла. - Ты знаешь, я смогу выбраться из любой ловушки, потому что пронырен, как снитч и опасен, как нападала! - Но и снитч ловят, особенно такие ловцы, как я, - отозвался Крам и растянул губы в напряженной улыбке. – Так что, советую остерегаться. Помимо меня в мире есть и другие ловцы… - Ой, да заткнись ты, - добродушно фыркнул Вулчанов и не спеша направился в сторону пристани, понимая, что мрачного Виктора Крама не исправит даже могила. * * * Гермиона не поняла ни слова из разговора между болгарами, однако услышала имя Пэнси. Тогда, в коридоре, она ведь видела этого мальчика, с которым сейчас беседовал Виктор и Пэнси Паркинсон, девочку из Слизерина. Прижавшись щекой к дереву, за которым пряталась, гриффиндорка внимательно прислушивалась к разговору, словно понимала болгарский, что, конечно же, было не так. Однако по интонации можно было понять, что оба чем-то недовольны, точнее, недоволен Крам, а второй будто оправдывался перед ним. И, кажется, девушка догадывалась, за что именно… Когда Вулчанов ушел, Гермиона сделала шаг и застыла в нерешительности, не зная, как лучше поступить. Она хотела уйти, потому что чувствовала себя лишней в данный момент, но и остаться, чтобы сказать, что согласна пойти на бал. Правда, девушка сомневалась, что Виктору это сейчас так необходимо. Хоть Крам и сидел спиной, Гермиона чувствовала, как он напряжен: локти упираются в колени, голова опущена, а с губ срывается едва слышное бормотание. Возможно, заклятие? Задумавшись, гриффиндорка сделала шаг вперед и вздрогнула, когда под ногой что-то хрустнуло. Виктор обернулся в то же мгновенье, взгляд на удивление быстро нашел ее в полумраке. Хотя, чего еще можно ожидать от ловца болгарской команды, человека, который известен превосходным вниманием и невероятной реакцией. Вот и сейчас он казался сосредоточенным и каким-то немного отстраненным, словно вокруг не существовало ничего и никого, кроме Виктора Крама и его цели. - Хермиван?... КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ ----------------------- * Може, аз тебе целуна? - Можно, я тебя поцелую? ** Ти глупак, Виктор - Ты дурак, Виктор * * * ЧАСТЬ 2. ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ Если сердце не сумеет больше ждать Позови меня и я к тебе приду Я сумею и поверить и понять И любить и другом быть тебе смогу [*] Напевая под нос какую-то смешную детскую песенку про черепаху и зайка, которые соревновались в беге, Крам резко замолчал, услышав за спиной легкий треск. Через мгновенье он уже смотрел туда, где около дерева застыла девушка, чей длинный красно-желтый шарф было видно даже в полумраке. Растрепанные волосы торчали во все стороны. Видимо, она быстро шла или даже бежала. Но от кого или куда? - Хермиван? Голос Виктора была слегка хриплым. Чувство волнения и смущения были спрятаны за привычной маской спокойствия и непроницаемости. Слышала ли она, как он сейчас тихо пел дурацкую песенку? Как давно Гермиона стоит здесь и была ли она свидетелем их разговора с Вулчановым. Но, даже если и так, они говорили по-болгарски, а значит, опасности нет. Но ведь она могла знать, догадаться, что здесь происходит, ведь… - Я… Я хотела поговорить с тобой, - раздался в тишине неуверенный голос. Старательно сдерживая беспокойство, Виктор снова отвернулся, глядя на озеро. Конечно, сейчас было уже довольно темно, да и ветер стал холоднее, но ему было все равно. - У вас здесь очень красиво, - как ни в чем не бывало, продолжил Крам. – У нас, правда, тоже есть озера и даже море, но здесь все иначе. Стало тихо и Виктор начала гадать, уйдет ли Гермиона или все же останется? Когда девушка осторожно переступила через бревно и села рядом, он сложил руки замком, чувствуя, как холод забирается под распахнутый тулуп. - Я, хм, в замешательстве…, - раздался задумчивый шепот, за которым последовало тягостное молчание. - Что-то мне подсказывает, что ты обо всем догадалась, – наконец, тихо произнес Крам, краем глаза наблюдая за тем, как девушка получше укуталась в накидку и прижала ладошки к губам, согревая их теплым дыханием. – Это так? Ничего не ответив, гриффиндорка вытянула ноги, словно потягиваясь после неудобной позы. Лицо Гермионы было задумчивым, и она слегка шмыгала покрасневшим от холода носом. - Я не хочу, чтобы у Вулчанова из-за его глупости были проблемы, поэтому… Ты ведь никому не расскажешь о том, что видела тогда? - Не расскажу, - глухо отозвалась Гермиона, не отводя взгляда от мрачных вод озера, будто те заворожили ее. - Я благодарен тебе, Хермиван. * * * Гермиона не знала, что сказать. Точнее, она пребывала в каком-то странном состоянии непонимания и прозрения одновременно. Нет, гриффиндорка очень хорошо слышала то, что говорил Виктор, но сами слова, точнее их смысл, как-то ускользал. Значит, это правда. Тот мальчик и Пэнси действительно… Странно, но за этой мыслью сразу промелькнула другая: Виктор Крам знает все это со слов своего друга или же оказался безмолвным участником всего этого пошлого фарса? Значит ли это, что он был тем самым человеком, с которым она сидела в алькове? Если так, то почему же он не сказал об этом? Вот дура, еще бы он сказал тебе об этом! Какой была б твоя реакция, а?! - И ты не считаешь это аморальным? – неуверенно произнесла Гермиона и почувствовала дрожь, услышав рядом низкий и немного напряженный голос. - Мораль здесь не к месту, Хермиван… Значит, это правда, в очередной раз подумала гриффиндорка и тихонько засмеялась немного нервным смехом. Догадка подтвердилась, в тот раз рядом с ней действительно был Виктор Крам. Стало страшно, но вместе с тем смешно и легко. Нет, не легко, не то слово. Скорее, в душе появилось какое-то чувство удовлетворения. Наверно, где-то глубоко внутри Гермиона подозревала, что все так и есть, но здравый смысл и логика были сильнее. Каждый раз, когда она встречала Крама, тот был невероятно спокоен и уравновешен. Даже в тот раз, когда она ночью не сомкнула глаз после той их встречи, Виктор все равно оставался таким же уверенным в себе, в отличие от нее. Кто бы мог подумать, что под ледяной коркой тоже бьется сердце. Идиотка, какое сердце, если он тебе совсем недавно напрямую сказал, что хочет от тебя! Твое тело! Но, как бы то ни было, гриффиндорка не чувствовала отвращения или панического ужаса. Может, потому что руки Виктора уже касались ее. Или же это из-за его внешнего спокойствия она не чувствует себя «жертвой» ситуации? Он не кричал на нее, не пытался что-то сделать, не угрожал, просто сидел рядом… * * * Выражение лица девушки было немного странным. Как бы Виктор не старался, он не мог понять, о чем она сейчас думает, глядя невидящим взором куда-то в пустоту. - Хермиван? – осторожно позвал юноша и увидел, как вздрогнула гриффиндорка. Затуманенный взгляд обратился к нему. – О чем ты думаешь? - Да так, о пустяках, - эхом отозвалась Гермиона и уставилась на свои руки. - Навряд ли ты пришла бы ко мне просто так, без причины, – как бы между прочим заметил Крам и увидел, как Гермиона залилась густым румянцем. – Ты снова поссорилась с тем мальчиком, Роном? - Нет, с ним это никак не связано! – как-то уж слишком поспешно ответила она, тут же осознав свою оплошность. - Но ведь я не пользуюсь у тебя особой популярностью, так что мое удивление можно понять, я думаю. Значит, что-то случилось? - Если ты все еще хочешь, чтобы я пошла с тобой на Святочный Бал, то… Если нет - я пойму…, - на одном дыхании выпалила девушка и тут же спрятала лицо в ладонях, чувствуя такой невероятный стыд, что мысль о том, что Виктор смотрит на нее сейчас, заставляла Гермиону едва ли не рыдать. Чтобы заглянуть девушке в лицо, ему пришлось встать перед ней на колени и слегка сжать маленькие ручки, дабы отвести их в стороны. Но и после этого гриффиндорка отказывалась смотреть ему в глаза, затравлено глядя куда угодно, лишь бы не на него. - Да, я все еще хочу, чтобы ты была моей спутницей на Святочном Балу, - хрипло выдохнул Крам и, когда Гермиона попыталась отвернуться, поднял руку и, запустив пальцы в ворох растрепанных волос, слегка сжал их в кулаке, но лишь так, чтобы девушка не смогла спрятаться. - Более того, я хочу, чтобы ты была рядом со мной, когда я выиграю Тремудрый Турнир и придет время расставаться… Гермиона не знала, что ответить, поэтому предпочла просто промолчать. - Уже совсем поздно и ты совсем замерзла. Я провожу тебя в замок, - решительно произнес Виктор и поднялся, скользнув пальцами по подбородку девушки, которая подняла на него взволнованный взгляд. - Я не замерзла…, - еще тише пробормотала Гермиона, но все же поднялась, глядя на болгарина снизу вверх. Какой же он все-таки был большой, с широкими плечами и крупными руками. В нем было нечто такое, что заставляло волноваться. Конечно, Крам никогда не причинит ей вреда, и все же, в глубине сердца, гриффиндорка подозревала, что он не станет медлить при выборе и сделает то, что считает нужным. Сделает, не считаясь с мнением других, повинуясь лишь своей совести … Да, Виктор был предан своим убеждениям, Гермиона поняла это еще тогда, на международном матче. В тот день она впервые увидела Крама и все же была впечатлена тем, с какой страстью он играл, с какой решимостью бросался в омут, чтобы перехватить золотой снитч. Что-то было в его лице такое, что позволяло ему остаться победителем, даже проиграв. Для Виктора каждая игра была битвой, битвой за право стать лучшим. Он всегда добивался того, чего хотел, потому что страсть являлась его сутью. Это было в его движениях, пристальном взгляде и всегда спокойном голосе. Да, этот человек действительно имел право носить звание победителя. Станет ли Гарри когда-нибудь похож на Крама? Навряд ли… Будет ли Рон столь же серьезен? Нет, никогда… - Хотя, может ты и прав, - неуверенно выдохнула Гермиона и отвернулась, боясь, что, не дай Бог, выдаст неосторожным взглядом свои мысли и чувства. – Мне лучше вернуться, потому что… Потому что так будет правильно. - Хермиван, подожди… - Не волнуйся, Виктор, я никому ничего не расскажу о твоем друге. Обещаю. Казалось, тишина длилась вечно и гриффиндорка уже сделала шаг в сторону замка, когда услышала за спиной приглушенный голос. - Я так хочу тебя, Хермиван, что схожу с ума, потому что мне нельзя прикасаться к тебе. Даже думать нельзя. У тебя есть преимущество, ведь ты, наверно, даже не понимаешь, о чем я говорю. Я тебя не осуждаю… Эти слова подействовали на Гермиону, как большой глоток Усладэля, скользя по телу волнующей дрожью. Внутри все перевернулось и стало труднее дышать, будто воздуха неожиданно стала в два раза меньше. Сердце затрепыхалось испуганной пичугой и закружилась голова. - Я… Я никогда не пыталась привлечь твое внимание, - как можно ровнее произнесла девушка, все еще стоя к Виктору спиной. - Ты просто сидела там, совершенно не обращая ни на кого внимания, такая особенная и ни на кого не похожая. Я смотрел, как ты листаешь эти старые книги, как чихает от их пыльных страниц, но упорно продолжаешь читать. Ты хмуришься и закусываешь ноготь на большом пальце левой руки, когда чего-то не можешь понять. - Твоя наблюдательность делает тебе честь, - немного раздраженно заметила Гермиона, чувствуя себя так, словно ее раздели. Что-то неприятное было в том, что и как говорил Крам. Что-то откровенно… непристойное… - Ты боишься меня? - Нет. - Тогда, возможно, я просто тебе не нравлюсь? Ведь должна же быть какая-то причина?! - Я уже говорила, что у нас с тобой разные взгляды на жизнь. - Потому что я старый? – не сдержал Крам ехидного смешка и тут же поймал колючий взгляд Гермионы, которая резко обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. - У нас разный опыт в подобных делах. Я всего лишь новичок, а ты игрок высшей лиги, - цинично заметила гриффиндорка и стала сама себе противна. Она никогда не позволяла себе говорить такие вещи, никогда! - Ты думаешь, что я попытаюсь заставить тебя? Я же вижу, что ты боишься, Хермиван. Я просто хочу понять чего? - Да, боюсь, так и есть, к чему лукавить?! Чего? Да всего, что касается тебя, абсолютно всего! Я не так умна, чтобы постоянно бегать от тебя и прятаться. Я волнуюсь за Гарри, который не так опытен, чтобы быть твоим соперником за Огненный Кубок. Даже за глупенького Рона, который так по-идиотски влюблен в великого квиддитчного игрока Виктора Крама! Я не понимаю, что происходит. Я будто задыхаюсь и да, мне страшно, потому что ты не такой как я, и навряд ли я вообще когда-нибудь пойму тебя! – неожиданно закричала гриффиндорка и сама испугалась того, что сказала. - Неужели ты действительно веришь в то, что говоришь? – задумчиво произнес Виктор после недолгого молчания. – Ты знаешь, я никогда не причиню тебе вреда… - …сказала кошка мышке, - холодно добавила Гермиона и лишь усилием воли заставила себя остаться на месте, когда он приблизился. Болгарин теперь стоял очень близко. Его теплые пальцы осторожно касались прохладной щеки девушки, а взгляд не мог отпустить трепещущие губы, с которых срывалось взволнованное дыхание. Едва ощутимое прикосновение, рука скользнула под накидкой и Гермиона почувствовала ее на спине. - Н-не надо… - Ты мне не доверяешь? – тихо прошептал Крам и увидел гневные искорки в карих глазах. - Естественно, - хрипло отозвалась девушка и прерывисто вздохнула, когда Виктора прижал ее к себе чуть сильнее. Они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, сверкающие даже в полумраке. – Я хочу уйти, отпусти меня… - Боюсь, что это будет очень трудно сделать… Виктор чувствовал, как дрожит от холода и волнения гриффиндорка. Что-то в ней было очень уязвимое и хотелось просто быть рядом, защищать до последней капли крови и беспрестанно… целовать... Очень медленно, наблюдая за вспыхивающими искорками страха и неуверенности в глазах девушки, Виктор опустил голову. - Ты – это все, что я сейчас хочу, - выдохнул он, прежде чем его губы осторожно накрыли трепещущий рот. Рука коснулась волнистых волос и запуталась в их мягком шелке, слегка прижимая голову Гермионы к себе. Девушка запуталась. Чего она хочет, а чего не хочет? Чего хочет он и чего не хочет?! Что можно, а что остается запретным? Возможно, все эти глупые мысли просто бессмысленны, ведь между ними, такими разными людьми, ничего не может быть. Гермиона не знала, что ответить. Ей казалось, будто сам воздух, прохладный и обжигающий, сгустился вокруг нее, заключив в свои тиски, и девушка уже не понимала, чьи объятия удерживают ее сильнее… - Хермиван… Теплое дыхание коснулось тонких пальчиков, когда юноша прижал к своих губам холодные ладошки. Крам так смотрел на нее, так по-особенному, словно она и правда была нужна ему и Гермиона решила, что будет наслаждаться этим. Пусть недолго, и, возможно, не с тем человеком, но… Пусть это будет Виктор, который все-таки увидел под ее невзрачной оболочкой девушку. Да, она будет радоваться тому, что он с ней, тем, как Крам смотрит лишь на нее, а другие… Пусть другие завидуют, все равно… Странно, но хотелось кричать, плакать и смеяться одновременно. Все было по-настоящему, не придуманная романтическая сказка, а настоящая жизнь, которой жила именно она. Маленькое приключение, которое Гермиона заслужила столькими годами заключения в сетях собственных принципов. Пусть Виктор и не любит ее, но, по крайней мере, он видит в ней желанную девушку. - Виктор, я хочу тебе кое-что сказать и надеюсь, что ты воспримешь это серьезно, - тихо выдохнула гриффиндорка и слегка привстала на мысочки. - Я всегда серьезен, - в тон ей отозвался хриплый голос. - Нептун нынче мрачен, - туманно заметила Гермиона и улыбнулась, когда брови Крама сошлись на переносице. - Что, прости? - Нептун, говорю, мрачен нынче, - более уверенно заявила девушка, чувствуя, как откуда-то изнутри рвется смех. Подняв голову, Виктор уставился в небо, словно пытаясь отыскать там тот самый Нептун, о котором шла речь. Не найдя такового, он слегка озадаченно уставился на Гермиону. - Это какая-то шутка, Хермиван? Боюсь, я не совсем понимаю…, - немного смущенно выдохнул болгарин, потирая рукой шею, словно это могло помочь ему понять то, о чем говорила гриффиндорка, смеющиеся глаза которой смотрели на него снизу вверх. – Это ваш юмор?? - Нет, скорее, это наш идиотизм, - хмыкнула девушка. – И я рада, что и тебя можно вывести из равновесия, а то ведь мне начало казаться, что ты совсем уж непробиваемый. Как робот! - Робот? Что это? – снова нахмурился Виктор, и на этот раз Гермиона не смогла сдержать хохота, настолько уморительным было смуглое лицо. - Это такая машина, которая… - Машина? Я не машина! – казалось, что Крам все меньше понимает, о чем речь. Он весь как-то даже сгорбился и насупился, словно сказанные девушкой слова задели его. – И я умею чувствовать… * * * В каюте было темно и тихо, за окном о борт бились беспощадные волны. Странно, ведь когда они шли к кораблю, озеро казалось спокойным, а сейчас там будто буря разыгралась. Лежа на кровати с натянутым до подбородка одеялом, Гермиона нервно теребила его край. - Виктор, ты спишь? – тихо позвала она и услышала глубокий вздох. - Нет, Хермиван, я не сплю… После того, как Гермиона услышала бой Хогвартских колоколов, она поняла, что в замок вернуться не успеет. Крам предложил ей переночевать на корабле, но гриффиндорка была так смущена, что, не задумываясь, отказалась. Однако, несколько минут спустя, когда они подошли к домину Хагрида, все же решила принять такое уместное предложение дурмштрангца, потому что тот казался ей куда более достойной компанией, чем слегка подвыпивший Хагрид, который сидел в своей лачуге и распевал какие-то похабные песни. - Подожди, - хрипло прошептала Гермиона у самого берега, там, где начиналось действие древней магии Каркароффа, сила которого охраняла судно. Виктор обернулся и перехватил внимательный взгляд карих глаз. - Пообещай, что я не пожалею об этом… - Не волнуйся, все будет хорошо, - немного напряженно отозвался Крам и слегка сжал холодную ладошку девушки, увлекая ее на корабль. – Со мной ты в безопасности… По потолку ползли мрачные тени и гриффиндорка невольно задумалась о том, как странно все повернулось. Только утром она всей душой презирала Виктора, а теперь лежит в его постели. Ирония какая-то. Мало того, болгарин погасил свет, чтобы она не чувствовала себя неуютно, раздеваясь перед сном. Сам же он постелил себе одеяло на пол и достал откуда-то вторую подушку. И все ради того, чтобы Гермиона ощутила себя в безопасности! - Я не могу заснуть, - робко пробормотала девушка и повернулась на бок, спиной к стене, скользя взглядом по комнате, освещенной лишь лунным светом. Она казалась намного больше, чем снаружи. Одним словом – магия. – Можно, я кое-что спрошу? - Я слушаю, - эхом отозвался приглушенный голос и Гермиона придвинулась к краю кровати. Взгляд остановился на лежащем на полу Викторе, простыня которого почти полностью закрывала его от смущенного взгляда девушки. Лишь сильные руки лежали на груди и в полумраке от лунного света поблескивали обнаженные плечи. Прежде чем лечь, Крам достал из стоявшего в углу сундука байковую рубашку и протянул ее гриффиндорке, чтобы она не замерзла ночью и теперь Гермиона со странной смесью удовольствия и волнения чувствовала, как мягкий материал касается ее обнаженной груди, а горьковатый запах щекочет ноздри. Виктор повернул голову и теперь смотрел девушке прямо в глаза. - У тебя есть братья или сестры? Едва заметно улыбнувшись, юноша поудобней устроился на жестком полу, который не смягчил тонкий плед, который тот постелил на него, утверждая, что этого будет достаточно для хорошего сна. - Да, у нас большая семья. У меня четыре сестры и два брата. - Ничего себе, - потрясенно охнула Гермиона и в ее голосе проскользнули завистливые нотки. – Я думаю, что это здорово, когда у тебя есть такие близкие родственники. - Так может считать лишь тот, кто единственный ребенок в семье, – слегка насмешливо отозвался низкий голос и гриффиндорка тоже улыбнулась, увидев, как скривился Крам. – Поверь мне, это просто ужасно, когда в твою комнату каждые пять минут кто-то вваливается, особенно если это сестры, которые вечно что-то теряют и ищут! Рассмеявшись, Гермиона опустила руку, укоризненно пихнула Виктора в плечо и снова положила ладошку под щеку, чтобы удобней было наблюдать за дурмштрангцем. - Слышали бы они тебя сейчас! - Если бы такое случилось, меня не спас даже Каркарофф, потому что нет ничего более ужасного и устрашающего, чем сестры Крам! Виктор замолчал, уставившись куда-то в сторону. - О чем ты думаешь? – прошептала гриффиндорка. - О тебе, - просто ответил Крам и, повернув голову, снова перехватил ее взгляд. – Давай спать, уже очень поздно. Ничего более не добавив, юноша повернулся спиной к Гермионе и решительно натянул на плечо простыню. - Спокойно ночи, Хермиван. - Спокойной ночи… * * * Повернувшись на другой бок, Гермиона открыла глаза и не сразу сообразила, где находится. В тишине вновь послышалось неясное бормотание и странный треск. Приподнявшись, девушка посмотрела на пол и нахмурилась. Простыня почти не закрывала лежащего на полу Виктора, а ее оторванный кусок даже был зажат в его кулаке, словно юноша с кем-то боролся во сне. Он резко повернулся на спину и согнул ногу, что-то беспрестанно бормоча на незнакомом языке, рука поднялась, с размаху ударилась о кровать и снова упала на пол. - Виктор… Виктор, проснись, - прошептала Гермиона, когда Крам в очередной раз дернулся и застонал сквозь стиснутые зубы, а затем и вовсе глухо зарычал. С губ сорвались какие-то слова, больше похожие на заклятие, чем на обычное лепетание во сне. Девушка быстро слезла с кровати и, обойдя Виктора, села рядом с ним на пол, чувствуя его обжигающий холод. Рука осторожно коснулась напряженного плеча и слегка потрясла. - Эй, проснись... Рука снова с силой ударилась о кровать, но когда гриффиндорка попыталась поймать ее, та наотмашь прош
Hermy: Это всё тот же фанфик,просто он очень длинный
Hermy: а и все время хмурилась. Похоже было, что она с кем-то ругается во сне и даже, кажется, с преподавателем. Виктор сидел в самом углу кровати, в ее ногах, задумчиво разглядывая спящую в его кровати девушку. Кто мог знать, что это будет таким наслаждением. Кто мог знать, что это будет такой мукой. Опустив руку, Крам потянулся к лежащей рядом лодыжке. Кожа на ощупь оказалась столь же нежной, какой казалась на взгляд. Пальцы завораживающе медленно скользнули вверх и Виктор, словно крадущийся зверь, осторожно пододвинулся, но так, чтобы девушка не проснулась. Изящная ступня, лодыжка, колено, на котором виднелся старый синяк, округлое бедро… Не осмелившись идти дальше, юноша просто лег рядом. Рука осторожно сжала маленькую ручку гриффиндорки и прижала к губам. Желание порабощало, оно заставляло пылать жгучим пламенем. Лежать здесь, рядом с ней, было мучительно больно, а уйти… Уйти - значило лишится воспоминаний, которые наверняка будут преследовать Виктора всю жизнь. Сладкие мгновения, когда та, кого он так сильно вожделел, была рядом. До сих пор ощущая сладкий вкус ее губ, Крам закрыл глаза, мечтая о том, что было недоступно… Мечтая о том, что так желанно… * * * Гермиона проснулась от странного ощущения тепла и легкой тяжести. Виктор лежал на животе, одной рукой обнимая ее за талию, а другую положив под голову. Глаза закрыты, дыхание равномерное и спокойное. Он спал… Слегка повернувшись, чтобы устроиться поудобнее, девушка напряглась, когда Крам что-то пробормотал во сне, а затем резко повернулся на спину, убрав свою руку… …Гермиона сидела, прижавшись спиной к стене. Подтянув ноги к подбородку, она задумчиво смотрела на спящего мужчину. Нет, не мальчика, именно мужчину, такого большого, сильного и, по-своему, красивого. Взгляд карих глаз скользил по загорелой коже плеч, сильной руке, которая даже в расслабленном состоянии казалась внушительно сильной. И грудь, обнаженная мужская грудь, которая приподнималась в такт дыханию. У правого соска едва заметный тонкий шрам. Интересно, откуда он? Борясь со смущением и любопытством, гриффиндорка немного пододвинулась и прикоснулась к плечу Виктора, который снова что-то пробормотал и повернул голову в другую сторону. Сердце от волнения забилось сильнее и девушка подалась еще ближе, чтобы получше рассмотреть Крама. Когда еще, собственно, выдастся такая невероятная возможность?! Ощущая легкое покалывание в пальцах, Гермиона протянула руку, мысленно стыдясь того, что делает. Однако рука все так же тянулась к загорелой коже. Очень осторожно, едва касаясь пальцами обжигающего шелка обнаженной груди, Гермиона замерла. Показалось ли ей, или Виктор и правда на мгновение перестал дышать, когда она прикоснулась к нему? Взгляд метнулся к лицу болгарина, глаза которого по-прежнему были закрыты. Сердце затрепыхалось маленькой птичкой где-то в горле, отдаваясь в висках и животе неприятной пульсацией. Прохладные пальцы осторожно прикоснулись к груди Виктора, на коже тут же проступили мурашки, темные соски сжались. Гермиона не смогла удержаться и нежно обвела напрягшуюся горошинку. Крам тяжело вздохнул, но глаза, как и прежде, оставались закрыты, поэтому гриффиндорка решила продолжить свое маленькое изучение. Когда рука легла на плоский живот, девушка застыла. Взгляд не отрывался от той части, которая, однако, была скрыта серыми трусами. Облизав губы, Гермиона осторожно пододвинула пальцы чуть ближе к паху и снова в нерешительности остановилась. Ей так хотелось узнать, увидеть, почувствовать, но смущение было столь сильным, что заставляло задыхаться. Краска стыда залила щеки и шею, соски под рубашкой напряглись и их слегка покалывало. Прикусив нижнюю губу, гриффиндорка осторожно запустила пальцы под резинку, почувствовав жесткие волоски, глухой стон сорвался с губ. С губ Виктора… Сильные пальцы грубо сжали ее запястье и резко отвели в сторону. Девушка даже вскрикнуть не смогла, лишь молча хватала ртом воздух, как выброшенная из воды рыба, и с ужасом смотрела, как сузились серые глаза и заходили на скулах желваки. Крам был в ярости… * * * Кровь с силой билась в голове, отдаваясь болезненной пульсацией в вистах, груди, животе, паху, даже пятках. Тело словно звенело от переносимой боли физической неудовлетворенности. Хотелось выть, кричать, сломать что-нибудь, в конце концов, чтобы избавиться от нее. Господи, он был готов заплатить любую цену, лишь бы перестать чувствовать вообще! - Зачем, - только и смог выдавить из себя Виктор, все сильнее сжимая зубы. – Зачем ты провоцируешь меня?! - Я… Я не хотела… - Ты хочешь, чтобы я перестал контролировать себя? Если нет, тогда зачем?! Глаза были похожи на два ледяных осколка и гриффиндорка поняла, что самым разумным в такой ситуации будет честно признаться. Что она, собственно, и сделала. - У меня… никогда не было братьев, чтобы…, - с трудом прошептала Гермиона и замолчала, чувствуя, как исступленно бьется в груди сердце. Стыд, странное чувство желания, волнение, беспомощность. Боже, эти чувства разрывали ее на части, заставляя едва ли не плакать. Виктор, как ни странно, сразу понял, о чем говорила девушка. Отпустив ее руку, он сел и повернулся спиной. Ноги коснулись пола и в тишине раздался хриплый смешок. - И ты решила, что сейчас удачный момент пойти на поводу у своего любопытства? * * * Понимая, что кризис миновал, Гермиона тоже пододвинулась и села рядом, Спина Виктора была напряжена. - Ты спал, - по-детски оправдываясь, пробормотала гриффиндорка и повернулась, глядя на профиль Крама. – Я хотела просто посмотреть… - Посмотреть? На что? На то, как я хочу тебя? Залившись краской смущения, когда Виктора посмотрел в ее сторону, девушка начала заикаться. - Я… Я ник-когда н-не видела… хот-тела просто… В общем… На самом д-деле я… Господи, мне так… Я хотела… Ну т-ты п-понимаешь… Поднявшись, Крам отошел на несколько шагов, затем резко обернулся и протянул руку. - Хорошо, ты получишь то, что хочешь. Иди сюда. Гермиона даже не сразу сообразила, что имеет в виду Виктор, лишь когда они застыли на середине комнаты, наиболее освещенной лунным светом, она поняла. Он давал ей возможность рассмотреть себя! Странное чувство легкого возбуждения снова наполнило душу. - Я… Я правда могу это сделать? Ты не против? – дрожащим голосом произнесла гриффиндорка и Крам глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться и снять напряжение. - Против, - хрипло отозвался он, и, перехватив непонимающий взгляд, добавил. – Но мне куда приятней сознавать, что это буду я, а не пресловутый Гарри Поттер или тот рыжий мальчик, которого ты хочешь заставить ревновать… Гермиона так покраснела, что даже ответить ничего не смогла, лишь молча кивнула и взволнованно провела по спутанным волосам. Чувствуя на себе пристальный взгляд, она медленно обошла Крама, чтобы рассмотреть сначала его спину… * * * Виктор проклял себя в тот миг, когда почувствовал, как она прикоснулась к нему. Он слышал, как девушка прерывисто дышит, ощущал тепло ее руки, тонких пальцев. Боже, как часто он мечтал о том, чтобы она вот так дотрагивалась до него, чтобы была рядом… - Квиддитч, - коротко пояснил Виктор, когда пальцы девушки замерли на одном из старых шрамов на его спине. В ту игру он сильно поранился, упав с огромной высоты: сломал ногу и плечо, вся спина была исполосована тонкими шрамами, некоторые из которых долго не заживали. – Тебе неприятно? Послышался тяжелый вздох. - Наверно, тебе было больно…, - наконец, произнесла Гермиона и встала так, чтобы рассмотреть левую руку Крама. Она казалась такой большой и сильной, девушка с придыханием положила ладонь на предплечье, медленно ведя вниз, к запястью и наблюдая, как играют под пальцами мышцы. Затем слегка повернулась и подняла мозолистую ладонь дурмштрангца, внимательно разглядывая четкие линии, словно могла что-то прочитать в них. - Хочешь предсказать мою судьбу? – приглушенно поинтересовался Виктор и на лице гриффиндорки появилась робкая улыбка. - Я не сильна в хиромантии, - шутливо заметила она и снова перевела взгляд. На шее Крама поблескивала тонкая цепочка с серебряным крестиком. Гермиона задумчиво провела рукой по широкой груди, наблюдая за тем, как юноша часто дышит. Пальцы скользнули вниз, слегка царапая кожу живота, в воздухе повис напряженный стон. – Тебе приятно? - Да…, - едва слышно отозвался Крам и, прерывисто вздохнув, закрыл глаза. Любопытная рука спустила чуть ниже. - Почему? - Это похоже на огонь, - неопределенно ответил Виктор и содрогнулся. – Он сжигает изнутри и причиняет боль… - Значит, тебе больно? - Мне… сложно объяснить. Это и правда причиняет боль, но такую…, которую ты хочешь чувствовать…, - мысли в голове путались и все сложнее было понять, о чем спрашивала Гермиона. Это походило на безумие, сон наяву, сладостную мечту. Тонкие пальчики вскользь прошлись по натянутой ткани трусов, сердце едва не выскочило из груди от того острого наслаждения, которое пронзило напряженное тело. – О, Мерлин, я сейчас с ума сойду… Виктор отодвинулся так резко, что едва не споткнулся. Его тело сотрясала сильная дрожь. Взгляд затравленно смотрел на удивленное, залитое румянцем личико и широко раскрытые глаза. - Хватит, - грубовато выдохнул юноша и попытался смягчить отказ улыбкой, но та не желала появляться на напряженном лице. – Достаточно… - Я… Тебе было неприятно? – неуверенно спросила Гермиона и, нахмурившись, покраснела еще сильнее. - Нет, приятно. Слишком приятно. - Это плохо? - Боюсь, что для тебя – да. Я думаю, что будет разумно закончить все это и лечь спать. Мы ведь хотим быть разумными, верно? Гриффиндорка задумчиво кивнула и направилась к кровати, на которую залезла с какой-то детской неуклюжестью. Крам последовал ее примеру и, подойдя к лежащему на полу одеялу, лег, устроившись так, чтобы не особенно остро чувствовала боль неудовлетворенности. Несколько минут было тихо, а затем раздался хриплый голос, от которого по спине Виктора побежали мурашки. - Спасибо. - За что? – как можно беззаботней отозвался юноша, но голос даже ему самому показался сухим и надломленным. - За то, что не сердишься на меня… Виктор не знал, что ответить, да и нужно ли это вообще. Ему хотелось сжаться в комочек, спрятаться и забыться, избавившись от той муки, что терзала его разум и плоть. Повернувшись на бок, он крепко зажмурился и мысленно начал считать до ста. На пятой сотне ему даже показалось, что сон овладевает им, но тут в тишине снова раздался едва слышный шепот. - Виктор, мне… нехорошо… - Нехорошо? – глухо произнес Крам и слегка приподнялся на локте. Гриффиндорка лежала на самом краю кровати, лицом к нему. Даже в полумраке было видно, как сверкают от слез карие глаза. - Да. У меня живот болит и голова кружится…, - жалобно всхлипнула девушка. - Я, наверно, заболела. Виктору захотелось врезать кулаком в каменную стену, а потом побиться об нее головой, настолько нелепой, до смешного абсурдной была эта ситуация. Господи, Гермиона хотела его, хотела так сильно, что ей было больно! И она не знала, что ей сделать, чтобы уменьшить эту непривычную боль. - Ляг со мной, пожалуйста…, - одними губами произнесла гриффиндорка и по ее щеке скатилась одинокая слезинка. А от этих слов Краму показалось, что кто-то со всей силы ударил его по голове, в ушах стоял непереносимый звон, а перед глазами все поплыло. Мир катился в пропасть безумия, превращаясь в пекло ада, потому что впервые за все знакомство с Гермионой он не знал, что сказать и как поступить. И если раньше сама мысль о том, чтобы овладеть ею казалась столь возбуждающей, то теперь она больше напоминала навязчивую идею сумасшедшего… * * * Гермиона не могла объяснить, что с ней происходит. Все тело горело, но было холодно. Грудь нестерпимо ныла, соски болезненно сжались, а в животе все пульсировало, словно девушка съела что-то несвежее. В голове стоял шум, в горле пересохло и было трудно дышать. Виктор не отвечал и девушке показалось, что он так и будет молчать. Его лицо было похоже на застывшую ледяную маску, а глаза казались какими-то мутными. Взгляд, которым юноша смотреть на нее, заставлял Гермиону дрожать. Как странно, что раньше ей это не нравилось, потому что сейчас он заставлял таять и задыхаться. Протянув руку, гриффиндорка прикоснулась к плечу Крама и потянула к себе. И он поддался… Поддался на безмолвные уговоры, на полные слез глаза и нежное прикосновение. Приподнявшись, Виктор подождал, когда Гермиона пододвинется и осторожно перебрался на край кровати. Все казалось каким-то странным сном, горячие руки на спине сжали ее в объятиях, прижимая к груди, и девушка почувствовала пьянящий запах мужской кожи, чей обволакивающий пламень проникал в кровь и заставлял дрожать. Голова закружилась еще сильнее и гриффиндорка уткнулась юноше куда-то в грудь, чувствуя, как сильно и громко бьется его сердце. Согнув ногу, она случайно уперлась во что-то твердое, над головой раздался приглушенный вдох, смешанная с рычанием. - Нет, я не могу… Я так не могу… - Резко сев, Виктор прижал ладонь к груди, словно удерживая в ней сердце. Он задыхался и трясся, как от холода, голос был надломленным и хриплым, а взгляд голодным и каким-то чужим. - Это очень, очень плохая идея. Нет, это совсем плохая идея! Ничего не ответив, Гермиона тоже села и подняла дрожащие руки, чтобы расстегнуть свою рубашку, которая медленно сползла с ее плеч, оставив обнаженной, если не считать смешных розовых трусиков с нелепыми красными бантиками по бокам. - Мне ведь… Мне ведь станет лучше, правда? – неуверенно прошептала она, не обращая внимания, как сжались кулаки Крама и еще сильнее, если это было возможно, напряглось тело. Взгляд стал бессмысленным… - Я не уверен…, что смогу быть сейчас нежным, Хермиван, - после недолгого молчания раздался глухой ответ, и девушка почувствовала, как губы растягивает немного смущенная, но от этого не менее очаровательная улыбка, которая невольно показала, сколь Гермиона уязвима сейчас. - Я понимаю. Но… мне ведь станет легче? – еще тише спросила она и облизала кончиком языка губы, когда ладонь Виктора прикоснулась к ее щеке и нежно погладила. - Да, Хермиван, тебе станет легче… Тело Виктора было сильным и мускулистым, натренированным многими годами квиддитча. Кожа, кое-где покрытая темными волосками, казалась мягкой и шершавой одновременно. Гермиона никогда не думала о том, какого мужчину хотела бы видеть рядом с собой, но где-то глубоко внутри надеялась, что он будет в чем-то похож на нее. Возможно, ему должны быть присущи такие понятия, как честь, уважение, любовь к книгам, целеустремленность. Похож ли Крам на тот идеал, который она сама для себя придумала? В какой-то момент гриффиндорке начало казаться, что да… * * * Виктор чувствовал, как податливо ее тело. Кожа будто обжигала пальцы, но он все равно прикасался к ней, уверенно лаская нежную плоть и вырывая из горла девушки сдавленные стоны. В какой-то момент она приподнялась под ним и провела руками по груди, царапая ногтями кожу, а затем прильнула губами и слегка прикусила сосок. Глухой стон вырвался откуда-то из глубины. Рука настойчиво скользнула по спине и Крам прижал гриффиндорку к себе. Длинные ноги обвили его бедра, она словно сидела на нем, и ее раскрытое лоно было так близко к его возбужденной и трепещущей плоти. Гермиона уткнулась носом ему в шею, мягкий ворох растрепанных волос щекотал лицо. Девушка была такой горячей и влажной, что Виктор без труда погрузился в ее тело, услышав приглушенный вздох. Дрожащие руки сильнее обняли его шею, тело напряглось от непривычного ощущения заполненности. Ладони, придерживающие спину Гермионы, спустились к бедрам и Крам осторожно приподнял их, но лишь для того, чтобы выйти из сладостного плена девичьего лона и вновь погрузиться в него. С дрожащих губ сорвался приглушенный вздох, затем еще один, смешанный со стоном. С каждым новым движением тело Виктора все сильнее вспыхивало огнем и предавало разум. Решительно положив девушку на прохладную простыню, он уперся ладонью в подушку, а другой продолжал удерживать округлое бедро. Он заполнил гриффиндорку целиком, порабощая каждую частичку трепещущего тела. Гермиона больше не принадлежала себе, отдавшись своим чувствам, своим желаниям и ей начало казаться, что с этого момента все будет иначе. Она – уже не она, а кто-то другой, порочный и голодный. Взгляд серых глаз скользнул по вспыхнувшему от смущения лицу. Девушка закусила губу и зажмурилась, маленькими ручки с силой сжимали простыню. И будто желая усилить ее удовольствие, Крам просунул руку между их телами и, положив на живот, дотронулся кончиками пальцев до влажных волосков, а затем спустился чуть ниже, нежно проведя большим пальцем по напряженному бугорку. Карие глаза так широко распахнулись, что Виктор испугался, что причинил Гермионе боль, но сдавленный стон, вырвавшийся из ее горла и то, как она вся выгнулась, сказали все лучше слов. И он любил ее, любил так, как никогда и никого, отдаваясь без остатка тому слепящему удовольствию, что покалывающими огоньками вспыхивало в крови с каждым новым движением, с каждым новым вздохом и прикосновением. Он будто обезумел, огонь был слишком обжигающим и не было никакой возможности сдержать его. В несколько резких толчков он достиг того, к чему стремились плоть и разум. Даже в самых своих смелых мечтах он не думал о том, что все будет именно так. Что все будет именно таким…. Пальцы все так же касались нежного бугорка, раздувая огонь наслаждения и Гермиона будто взорвалась, ощущая, как дрожь скользит по ее телу, смешивая с чистым и дурманящим ощущением удовлетворенности. Он был ее первым мужчиной, ее первым любовником и эти воспоминания не забудутся и не померкнут никогда, даже через тысячу лет… * * * Приоткрыв глаза, Гермиона с удивлением обнаружила, что она лежит одна, в то время как Виктор, облокотившись спиной о кровать, сидит на полу и, слегка склонив голову, читает лежащую на полусогнутых коленях книгу, освещенную лунным светом. Очень осторожно, чтобы не привлечь к себе внимания, девушка протянула руку и едва ощутимо провела кончиком пальца по шее Крама и тут же взвизгнула, когда он невероятно проворно повернулся и, схватив ее за руку, потянул на себя. Уже через мгновенье девушка оказалась сидящей на мужских коленях, рука стремительно потянулась к простыне и натянула ее на обнаженную грудь. - Я стесняюсь, - смущенно пробормотала Гермиона и уткнулась лицом в плечо Виктора. На голову легла ладонь, а лба коснулись теплые губы. Он ничего не говорил, просто сидел, закрыв глаза, и обнимал ее, прижимая к себе. Она была словно ребенок в его объятиях, такая хрупкая, маленькая и невероятно ранимая. – Прости меня, пожалуйста… Крам так и не понял, что имела в виду гриффиндорка, и удивленно приподнял кончиками пальцев ее подбородок, чтобы заглянуть в полные тоски глаза. - За что? – тихо спросил он и нежно убрал с зардевшегося личика прядку волос, осторожно заправив ее за ухо. - Я… Я вела себя так глупо…, - неожиданно расплакалась Гермиона. – Я… - Все хорошо, не плачь, – эхом отозвался Виктор и обхватил мокрое от слез лицо ладонями. – Скорее это я вел себя недостойно. Простишь ли ты меня когда-нибудь? Рассмеявшись сквозь слезы, Гермиона шмыгнула носом и провела ладонью по глазам. - Ты ужасный человек, - фыркнула она и перехватила удивленный взгляд. – Что б ты знал, я чуть не умерла… - От этого не умирают, Хермиван, - улыбнулся Виктор. – Тебе уже лучше? Ничего не болит? Покраснев как маков цвет, девушка закрыла лицо ладошками и попыталась отвернуться. - Как тебе не стыдно! – приглушенно отозвалась Гермиона. – Неприлично говорить такое! - Знаешь, Хермиван, а ведь то, что мы делали – аморально, - сквозь улыбку прошептал Виктор, наблюдая за тем, как гриффиндорка слегка раздвинула пальцы и посмотрела так, что по спине пробежали мурашки от непривычного чувства нежности. - Мораль здесь не к месту, Виктор! Пора бы это уже понять…, - недовольно фыркнула девушка и, опустив руки, прижалась спиной к груди Крама, делая вид, что ничего особенного не случилось. - Ты меня больше не боишься? – едва слышно поинтересовался юноша и уткнулся подбородком в девичье плечо. Какое-то время она молчала, затем слегка обернулась и посмотрела Виктору прямо в глаза. - Если только совсем немножко…, - смущенно ответила она. - Ты не жалеешь о том, что произошло? - Гермиона была заворожена тем, как в серых глазах слегка поблескивают искорки. – Ты слишком долго думаешь… Вздрогнув, гриффиндорка лукаво прищурилась. - Не совсем уверена в ответе, - ухмыльнулась она, наблюдая за тем, как на скулах Крама заходили желваки. Сказанное явно не пришлось ему по вкусу. - Что это значит? – в голосе послышались холодные нотки и Гермиона, повернувшись к юноше лицом, пожала плечами. - Ну не знаю. Наверно, я просто еще не до конца решила, - беззаботно заявила она, и когда Виктор напрягся, неожиданно обхватила его лицо ладошками и притянула к себе. Губы прикоснулись к плотно сжатым губам, кончик языка обвел их в молчаливом требовании и когда Крам ответил на поцелуй, девушка позволила себе слегка отодвинуться. Хмурое лицо юноши говорило лучше всяких слов. - Мне не нравятся такие шутки, - напряженно выдавил болгарин, когда нежные пальчики скользнули по его нахмуренному лбу, разглаживая морщинки. - Какой ты бука…, - сдерживая улыбку, заметила девушка и снова легко поцеловала серьезное лицо. - Бука? Как это? – казалось, что Виктору не особенно по душе это новое прозвище, которое он просто не понимал. - Это значит угрюмый, - усмехнулась Гермиона и снова мимолетно поцеловала его. – Угрюмый и чересчур серьезный. - Я не угрюмый! – протестующе заявил Крам и еще больше нахмурился, заставив девушку рассмеяться. – Не угрюмый… - Извини, - отсмеявшись, произнесла Гермиона, когда увидела, как Виктор мрачнеет прямо на глазах. – Не обижайся на меня, пожалуйста… Широкая улыбка растянула мужские губы и гриффиндорка удивленно раскрыла рот. - Купилась! – хмыкнул он и приподнял бровь. – Я правильно сказал? - Правильно, - поджав губы и толкнув Крама в плечо, фыркнула Гермиона и, насупившись, сложила руки на груди, позабыв, что простыня уже давно не скрывает ее тела. – Ты… просто отвратителен! Несколько минут Виктор просто смотрел на нее, улыбка медленно сошла с его лица, в глазах появилось что-то тяжелое и немного пугающее. Подняв руку, он осторожно дотронулся до лица гриффиндорки, прошелся вдоль скулы и спустился к шее, затем по плечу вдоль руки к груди. Пальцы обвели темную ягодку соска и он тотчас же сжался, заставив Гермиону закрыть глаза, с губ сорваться прерывистый вздох. - Я не хочу, чтобы ты уходила…, - хрипло выдохнул Крам. Его ладони скользнули под руками девушки и, пройдясь по спине, сжали плечи. Она и сама не поняла, как это произошло, но уже в следующее мгновение снова почувствовала, как напряженная плоть медленно погружается в ее тело. Виктор не заставлял ее, скорее она сама старалась быть к нему ближе, чувствовать его в себе. Приподнимаясь на коленях, Гермиона ощущала мучительное удовольствие, когда он выскальзывал из нее и вновь уходил в жаждущую плоть. Наклонившись, юноша захватил губами розовый бутон соска и чуть сильнее сжал плечи гриффиндорки, когда она снова села, заставив его полностью войти в нее. Нежный, чувственный стон сорвался с приоткрытых губ девушки и она откинула голову назад, вновь приподнимаясь, чтобы снова ощутить обжигающую волну, накатывающую с каждым движением все сильнее. Это походило на боль, такую невыносимую и сладостную одновременно, что разум переставал что-либо понимать, погружаясь в какой-то дурман. И ты уже не понимаешь, где сон, а где реальность. Все было не так, как в первый раз. Казалось, что нежность, которую Виктор дарил ей сейчас, исходила из глубины его сердца. Теплое дыхание согревало кожу, а губы заставляли трепетать от сладости чувственного наслаждения… И Гермиона неожиданно поняла, как хочет поверить, поверить всем тем словам, которые шептали ей губы человека, которого она пыталась избегать. Довериться сильным рукам, сжимающим ее в нестерпимо чувственных объятиях. Виктор был первым, кто смог разбудить ее от бесконечной спячки в коконе собственных предрассудков и комплексов. Внутри все рвалось и билось, как птица в клетке, хотелось плакать и смеяться одновременно, и… Господи, как же хочется ему верить… Дрожь скользнула по телу, когда рука Крама погрузилась в ее волосы, а губы прошлись вдоль шеи к уху. - Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда… С трудом заставив себя открыть глаза, Гермиона заглянула в самую глубину серых глаз и, наклонившись, прикоснулась к приоткрытым губам, ощущая, как прижимается к ней напряженное тело в страстном желании быть еще ближе. Глухой стон вырвался каким-то утробным рычанием, когда безжалостный пламень хлестнул обоих, подталкивая к краю пропасти, где нет уже ни для, ни ночи, лишь ревнивая луна, наблюдающая за ними своими желтыми глазами… * * * …Но, возможно, луна была не так уж и холодна. Ее мягкие золотистые пальцы медленно скользили по борту корабля и с легкостью проникли в одну из кают, нежно лаская холодный пол. Она видела, как сплелись в объятиях столь далекие всего лишь несколько часов назад люди. И небесная царица улыбалась, понимая, что там, внизу, на этой грешной земле, все еще есть те, кому понадобятся ее загадочные ночи и покрытые серебряной пылью озера. Они необходимы, потому что людям, будь они колдунами или просто магглами, все так же нужна ночь с ее тайнами и мечтами. Пусть люди говорят, что прикасаться друг к другу грешно, влечение губительно для юного сердца, а страсть аморальна. Но кто мы такие, чтобы судить этих людей? Кто мы такие, чтобы делать это, в тайне желая того же? Возможно, Виктор Крам все же был прав, считая, что… «Мораль здесь не к месту»…
German: Книги лучше!!
Нася: Hermy Совет: делай это всё в свёрнутом тексте
German: Нася Да я не про то.... я про то что мне не очень фанфикшн!
Нася: German А я и не тебе говорила))) Просто так долго мотать надо, что у меня палец уже болит.
German: Нася Я тока потом чухнул!
Emma: Девчонки, а вы читали Ellegirl за июль с Эммой на обложке?!
Нася: Emma Я читала. Смотри другую тему...Там есть сканы.
Emma: Нася ага))
keittie: Emma, я читала, специально по всему городу искала этот журнал и нашла!!!!
Hermy: keittie У меня та же история
Emma: keittie Hermy А я не искала, он у нас на каждом углу продаётся)))
keittie: Emma , просто наверное я рано пошла искать, еще не везде было)) а как купила сразу везде появился)))
Нася: Девочки, не флудите!)))ай-ай-ай-ай))
полная версия страницы